Поле литературы
Понятие, предложенное французским социологом Пьером Бурдье. Социальные практики, по мысли П.Бурдье, разворачиваются в пределах полей – относительно автономных сфер деятельности, обладающих специфической внутренней логикой. Эти поля организованы по принципу иерархии, т.е. существуют более общие, глобальные поля, охватывающие всю социальную деятельность – поля экономической и политической власти, - и более частные поля (а внутри них субполя) – религии, образования, искусства (литературы), спорта, науки и пр. Поле состоит из взаимно соотнесенных позиций, объективно существующих возможностей проявиться – ролей или ниш в борьбе за «разыгрываемые» в данном поле «призы» или «ставки». П.Бурдье настаивал на несводимости логики частного поля к логике глобального, предостерегая от так называемого экономического редукционизма, т.е. приравнивания «ставки» к материальному интересу. Тем не менее понятие заинтересованности агентов поля (illusio) - важнейший аспект теории социальных полей. В частных полях (в поле литературы) агенты движимы не только материальными, и но и символическими интересами, при этом символические «ставки» часто отрицают экономическую выгоду. Итак, борьба в поле культурного производства, куда относится и поле литературы, ведется за разные виды капитала: 1)экономический; 2)социальный (предполагающий положение в социальной иерархии, знакомства, «связи»); 3)культурный (значимые в данной культуре знания и навыки - образовательный и академический капитал, - владение культурными кодами, позволяющее адекватно воспринимать произведения «высокой культуры», владение «престижной» – культурной формой речи и ее функциональными разновидностями – лингвистический капитал); 4)символический капитал, под которым понимается признание, степень канонизации, включенность в антологии, школьные программы. Именно роль нематериальных капиталов придает специфичность полю культуры. За обладание культурным и символическим капиталом ведется борьба между классами и группами, эти капиталы подвержены и узурпации, и инфляции, они также конвертируемы в капиталы несимволические, что выражается, например, в росте престижности и материальной ценности тех произведений, которые когда-то обладали только символической ценностью, например, картин Ван Гога.
Литературоведение, как правило, занимается отдельными произведениями или различными литературными программами, манифестами, а между тем, ценность произведения искусства, литературы устанавливается только всем литературным полем. В этом плане своеобразным предшественником П.Бурдье можно считать Ю.Тынянова с его теорией системы литературы (хотя французский ученый в период разработки теории полей культурного производства и не был знаком с работами Ю.Тынянова в достаточной степени). Поэтому Ю.Тынянова считают основателем социологии литературы: именно в его работах наметился переход от имманентных (т.е. изнутри произведения, с опорой на его внутреннюю организацию) к социологическим интерпретациям. Проект новой истории литературы как истории смены литературных систем был лишь намечен ученым и не имел ничего общего с вульгарной социологией официального советского литературоведения 1930-1950 годов.
Адекватное описание факта литературы требует реконструкции всего поля, его внутренней структуры и отношения к другим полям. Необходим также анализ взаимодействия между диспозициями (склонностями, установками), содержащимися в габитусе того или иного автора, и набором «ролей», предоставляемых полем: коммерческий / некоммерческий; признанный / непризнанный; массовый / элитарный авторы, сюда же входят различные школы, направления, стилистические и жанровые ниши. Традиционный объект литературоведения – произведения и литературные и иные выступления писателей – П.Бурдье называет манифестациями.
В качестве примера того, как ценность произведения устанавливается полем, П.Бурдье приводит творчество «наивного» художника Анри Руссо и дадаиста Марселя Дюшана. Эта ценность не связана собственно с тем, что делали эти авторы, а с сетью отношений, в которую помещалась их деятельность. Руссо не знал, что он делает (на то он и «наивный», т.е. не знакомый с конвенциями творчества автор), Дюшан, напротив, был слишком осведомлен и сознательно оперировал возможностями поля.
Теория поля литературы особенно актуальна для современной культуры. Во второй половине 19 века, когда культура освободилась от религиозной и государственной опеки и приобрела автономию, сложилось разделение поля культурного производства на два субполя: субполе массового производства и субполе элитарного производства. В массовом секторе культурное производство ориентируется на максимизацию экономического капитала, т.е. подчиняется принципам глобального поля. Таких производителей культуры П.Бурдье назвал гетерономными. В элитарном секторе работают автономные производители, которые заинтересованы прежде всего в символическом капитале, т.е. в признании коллег. Гетерономные производители преследуют краткосрочные экономические и социальные выгоды, автономные производители рассчитывают на символические выгоды в отдаленном будущем. При этом гетерономность не обязательно связана только с коммерческой выгодой. Например, в советской литературе ее критерием было признание власти, верность официальной идеологии. В этом литературном поле авторы, работающие в жанрах, которые на западе имели в основном коммерческую ценность (например, фантастика), зачастую ощущали себя как автономные производители «непризнанной» литературы. В неофициальном искусстве сам факт «печатаемости» был знаком официального признания и символической девальвации автора и его произведений. Для автономных производителей отличие от всего, что было в поле, пользовалось каким-либо признанием и успехом, часто является основным критерием «настоящего искусства». Признание и канонизация автора или приема, накопление символического капитала ведет к его девальвации, так как уменьшают его сравнительную редкость, потенциал исключительности.
История литературы, история поля – это история борьбы за классификацию манифестаций (произведений) между «автономами» и «гетерономами», и внутри элитарного сектора между держателями символического капитала, культурной ортодоксией, и новичками-претендентами – культурными еретиками.
Смотрите также: