Психоделическое искусство
В широком смысле - искусство, деформирующее рациональные представления, искусство «измененного состояния сознания».
Слово «психоделика» возникло в 1960 годы и связано с субкультурой хиппи. Тогда же стали говорить об особой «психоделической музыке» - экстатической музыке «транса», освобождения внутреннего «я», связанной с употреблением наркотиков, главным образом, синтетических галлюциногенов, типа ЛСД. Идеологом «психоделической революции», придавшим опытам с употреблением химических веществ статус культурной практики, был Тимоти Лири. Наркотический опыт не просто давал творческий импульс, не только создавал благоприятную атмосферу для восприятия психоделических произведений - он формировал поэтику, особую стилистику «глубокой медитации», «грез наяву». Одним из примеров реализации такой поэтики стал кинофильм «Трип» (реж. Дж. Николсон).
«Грезы наяву» и раньше влияли на художественный язык. Загадочный «Кубла-Хан» Кольриджа, как известно, был написан под воздействием опия. Можно вспомнить и некоторые опыты Бодлера, де Куинси и О. Хаксли. Однако психоделическое искусство, хотя и сродни наркотическим видениям, вовсе не обязательно предполагает употребление специальных веществ. Поэтика сюрреализма, трансперсональная медитация в лирике А.Введенского, фантастика Э. По и Г. Лавкрафта возникли помимо наркотического транса.
Можно выделить два существенных признака, характерных для искусства измененного сознания, или психоделического искусства. Во-первых, своеобразный выход за пределы своего «я», «остраненное» переживание своего психокультурного опыта. Психоделический «сюжет» можно схематично обрисовать следующим образом: путешествие в собственное сознание как в чужой и незнакомый мир и испытание-инициация в этом мире. Остраненность достигается в основном за счет пространственно-временных смещений и нарушения привычных причинно-следственных связей. Центр и периферия, закономерное и случайное как бы меняются местами. Во-вторых, актуализация древнейших ритуально-мифологических мотивов, архетипов сознания. Именно поэтому поклонники психоделического искусства проявляют живейший интерес к древним или экзотическим культурным практикам, ритуалам американских индейцев (сочинения К.Кастанеды), восточной мистике. С другой стороны, психоделическое искусство широко использует опыт виртуальной реальности, пришедшей к нам в эпоху компьютеров.
Деформированное, «измененное» состояние сознания в себе открывает целый клубок нивелированного повседневностью культурного подтекста. Процесс открытия напоминает шаманское камлание - внутреннее путешествие в иной мир за душевным просветлением, за мудростью и тайной.
Естественно, что психоделическая струя наиболее ощутима в музыке, визуальных и пластических искусствах, но эстетика «грез наяву», всевозможных временных, пространственных и языковых смещений встречается и в литературе. Из относительно недавних опытов можно назвать прозу Ю.Мамлеева и Н.Садур, практически целиком посвященную проблематике исследования внутреннего «я» в опыте трансгрессии, т.е. выхода за границы своей культурной, гендерной или социальной идентичности. Психоделическая утопия может быть и предметом критики, как в повести С.Лема «Футурологический конгресс» (1970), где изображаются будущее, в котором химические модуляторы сознания, вызывающие коллективные галлюцинации и всеобщую эйфорию, на самом деле симулируют всеобщее благоденствие, маскируя оскудение и распад цивилизации перенаселенной планеты. Психоделические мотивы часто встречаются в прозе В.Пелевина, формируя базовые символы авторской концепции мира.
Смотрите также: