05 июня 2021 | Цирк "Олимп"+TV №35 (68), 2021 | Просмотров: 670 |
«Живой» черновик вербатима: о спектакле Дмитрия Брусникина «Транссиб»
Мария Болгова
Мария Болгова – студентка филологического факультета НИУ ВШЭ.
Интерес к технике вербатим не угасает, расширяются ее тематические границы. Вербатим непрерывно трансформируется, как меняется и современный театр, предоставляя все больше возможностей экспериментировать: смешивать жанры, преображать формы. С этой точки зрения интересна постановка спектакля «Транссиб» в Мастерской Дмитрия Брусникина – и сам спектакль, и подготовка к нему как учебно-театральный этюд и многоуровневый социальный проект.
Творческая группа Мастерской Дмитрия Владимировича Брусникина, состоящая из студентов Школы-студии МХАТ, преподавателей, драматургов, а также группы документалистов в феврале 2016 года отправились в путешествие по Транссибирской магистрали: «мы ехали тремя поколениями — мы, старшие брусникинцы и преподаватели. Для каждого это были разные ощущения, в зависимости от возраста и опыта» [i]. Главной задачей поездки было подготовить материал к экзамену по документальному театру[ii]; познакомиться ближе с «нашим народом, узнать, как и чем живут простые люди, собрать портреты соотечественников»[iii] посредством интервью с попутчиками, а в дальнейшем, на основе полученной и отобранной информации, создать спектакль в технике вербатим. Помимо идеи рассмотрения жизни региональных городов, важным элементом изучения для театральной группы стала мифология советских локусов, тематизируемая, во-первых, в рамках исторического дискурса, во-вторых, с точки зрения личного восприятия: что из себя представляет Транссибирская магистраль сегодня, кто ее пассажиры.
Как утверждает режиссер и педагог Сергей Щедрин, соавтор спектакля, отправиться в поездку через всю страну было давней мечтой Дмитрия Владимировича, его вдохновлял опыт Чехова[iv]. Дмитрий Брусникин отмечал, что в силу необходимости объединения творческих и образовательных процессов (постановка спектакля в жанре документального театра - часть учебного процесса Мастерской Дмитрия Брусникина, дисциплины «мастерство актера») было принято решение о поездке: «Это здорово – провезти молодых людей по стране, в которой они живут. Очень многие сейчас говорят о патриотизме, подразумевая в этом какую-то беспрекословную любовь. Чтобы что-то полюбить, нужно сначала что-то увидеть. Поэтому мы предложили сначала увидеть и просто подумать, потому что пространство, которое мы пересекли туда и обратно заставляет людей думать»[v].
Дмитрий Брусникин отмечал, что отношения с людьми, с которыми ведется диалог в процессе подготовки спектакля, должны быть выстроены по принципу их защиты. Актер становится адвокатом человека, говорит о его неоспоримой ценности: «это такой человек, он живет в это время. Да, он такой, но я его защищаю. Зачем-то он появился на свет, зачем-то он ходит по этой Земле, зачем-то он существует, он индивидуален, нет второго такого, Бог дал ему жизнь и вот смотрите тему этого человека. Я защищаю его. Я не обвиняю его никогда». Документалистика всегда несет в себе этические посылы – уважение к человеческой данности, принятие и дальнейшее ее безоценочное представление является основой документального театра.
Проблема этики неразрывно связана с техникой вербатим еще и в силу особенностей получения информации, на которой строится драматургия нового типа. Об этих особенностях сказано достаточно много в литературе по документальному театру. Вот, например, как в статье «Этика и документальность» описывает свод правил/принципов/ограничений, предлагаемых в качестве руководства для актеров вербатимного театра, Анастасия Ильина[vi]:
1) Кто я такой, чтобы иметь право войти в чужую жизнь и сделать её объектом своего текста?
2) Я не могу «улучшать» то, что получу, подгонять полученное под свою концепцию.
3) Я не могу и не должен допускать «зоологический принцип». Тот, с кем я разговариваю, ничем не хуже или не лучше меня, он такой же человек, как я. Согласен ли я внутренне с этим? Если нет, стоит ли мне идти к этому человеку?
4) Вырабатывая нужную интонацию в разговоре с героем, я должен помнить, что сбор материала — это не допрос, не приговор, и даже не интервью.
5) Вербатим никогда не может быть средством монетизации или какого-либо иного заработка.
6) Идя «в поле», я становлюсь исследователем. Я не знаю заранее, что хочу получить.
Сама тема будущего спектакля выясняется через вопросы, ответы на которые станут основой постановки. Работа над спектаклем предполагает многоуровневую структуру: определение темы, социальной группы, составление вопросов; подбор информантов, интервьюирование и расшифровка полученных данных, фиксация внешнего облика респондента, особенностей речи; отбор и монтаж полученных ответов, работа над пьесой и спектаклем.
Есть два закона, которые следует помнить, работая в технике вербатим:
1. Человек никогда не говорит правду. Психологические механизмы мешают ему это сделать. Человек не знает про себя правду, не может ее отстраненно проговорить.
2. Все, что говорят люди - исключительно про себя. Все воспринимается через призму собственных ощущений, восприятия и опыта.
В вербатиме нельзя изменить слова информанта внутри определенного блока, однако возможна свободная компоновка полученной информации. Именно «дословность» является определяющим, отличительным элементом вербатима по сравнению с предшествующим опытом даже самого реалистического изображения действительности, достигаемого путем непосредственного контакта с ней (так К.С. Станиславский во время работы над спектаклем «На дне» посещал Хитров рынок; Л.А. Додин вместе с актерами некоторое время жил в деревне для постановки спектакля «Братья и сестры»). Важнейшей режиссерской задачей становится отстранение, в то время как актер становится антропологом, вживаясь в человека через воспроизведение его устной речи и жестов. В классическом написанном монологе предполагается наличие внутренней логики. В реальной, живой речи, логику, сохранение единой смысловой линии сложно восстановить. Вербатим – прямое высказывание человека, со всеми особенностями его речи, интонации.
Первым опытом создания спектакля в жанре вербатим в мастерской Дмитрия Брусникина являлся «Это тоже я. Вербатим». Выпускники брусникинского курса 2015 года, а на тот момент первокурсники, собирали истории реальных людей. Спектакль получил «Приз Зрителя» на Международном фестивале театра и кино о современности «Текстура», а также журнал «Афиша» назвал брусникинцев «главным событием сезона 2012-13». Работа над «Это тоже я» показала, что важно и нужно исследовать современные проблемы через живые диалоги со случайными прохожими. Именно они помогают понять, что действительно является важным в обществе.
«Транссиб» - вторая вербатимная постановка в Мастерской Брусникина. Ей предшествовал многожанровый спектакль «Нация» в четырех частях. Показ состоялся в конце 2016 года в усадьбе князей Голицыных в рамках публичной программы к выставке «Дом впечатлений. Прогулка с трубадуром» и стал экзаменом для студентов, участвовавших в поездке.[vii] Документальный фильм Ольги Привольновой «Насквозь» также стал одной из частей проекта, некоторые эпизоды которого позже вошли в спектакль «Транссиб». Идея фильма принадлежит Дмитрию Брусникину и Юрию Квятковскому, - они, приглашая Ольгу Привольнову присоединиться к путешествию, предложили «взять из него что-то свое», не обозначив определенной задачи.
Спектакль «Транссиб» и фильм «Наскозь» похожи своим монтажом: перед зрителем довольно резко сменяются сцены и кадры, будто бы подчеркивая эффект проходящего поезда, быстрой смены вагонов. Главная ценность фильма заключается в фиксации происходящего с участниками творческой группы: их мысли, переживания, отрывки интервью. «Насквозь» дополняет спектакль, делает его глубже, разностороннее и честнее. Если в спектакле главными героями становятся информаторы, через их монологи познается страна, личные боль и радость, которые в определенной степени кажутся близкими каждому, то в фильме фокус направлен на актеров, переживающих опыт открытия себя, окружающей действительности. Однако, помимо кадров, снятых во время поездки по Транссибирской магистрали, в фильм также вошли материалы, полученные актерами в Белгородской области, куда студенты отправились собирать фольклор уже после поездки по Транссибу. Подобная компоновка отражает мотив путешествия не только физического, но и временного. Реплики героев, задокументированные в Белгородской области, имеют важное значение для фильма. Лейтмотивом фрагментов, снятых в поезде, являлся вопрос «кто я», однако он ни разу так и не был произнесен. Эта фраза прозвучала впервые только в Белгородской области, тем самым подтвердив одну из ключевых экзистенциальных идей фильма.
Благодаря фильму становится понятным механизм взаимодействия актеров с остальной творческой группой: каждый в течение дня должен был приходить к Брусникину, Квятковскому, группе драматургов, чтобы обсудить собранный материал: стоит ли продолжать работу над ним, нужно ли сменить угол взгляда на него; убедить в его важности и необходимости в спектакле. Материал спектакля был собран студентами и обработан драматургами. В итоге получился своеобразный травелог не только по современной России, но и по воспитанию себя, обретению театрального и человеческого опыта.
Если иметь в виду фильм, то становится понятным, что задача, поставленная перед студентами, была сложной, особенно в первые дни, когда из-за отсутствия практики процесс интервью с попутчиками казался хаотичным, отчасти неправильным с этической точки зрения. Сложным было само нахождение в замкнутом пространстве на протяжении долгого времени: «это очень тяжело… Когда тут замкнутое пространство и все бегают и ругаются из-за того, что он увидел первым. Это же сакральная штука. Абсолютно. Не знаю, либо я какая-то не такая»[viii], переживания о возможном собственном провале: «а еще есть такой маленький страх, как будто все в мусор. Просто так проехал. Потратил время, деньги, а ты ничего стоящего не сделал»[ix].
В фильме запечатлены интервьюирование попутчиков и работа над собранным материалом: транскрибирование интервью, повторное прослушивание записанного аудио, чтобы сделать ремарки особенностей речи. Были записаны небольшие фрагменты обсуждения некоторых собранных историй. Мы видим, что один из принципов отбора текстов строился на основе идеи, которая раскрывала тот или иной отрывок. Она должна была быть ясной: «Не читается. Дело не в том, как ты читаешь, а в истории. Не читается идея. Даже из этого материала можно построить какую-то историю, какой-то путь, но он сейчас не читается»[x].
Рассказы студентов, их записанные интервью с попутчиками, а также видеоинтервью, вопросы в которых задавала Ольга Привольнова, встраиваются в галерею историй в спектакле, создавая образ современной Транссибирской магистрали. Для некоторых это путь домой, на работу или путешествие, для других - знакомство с человеком в современной России.
Одной из важнейших тем, поднятых в фильме, является специфика документалистики, ее этические границы, когда все становятся объектами наблюдения друг для друга. Дмитрий Брусникин подчеркивал, что разговор не является единственным способом получения нужной для спектакля информации: «наблюдение со стороны, подслушивание. Если я смотрю за человеком, который мне интересен, я в это время читаю книгу или еще что-то. Человек идет курить, я иду вместе с ним, подслушиваю. Курю вместе с ним, смотрю в окно, пока он говорит с кем-то. Надо понять, что это время, долгий путь к объекту моего внимания. Это путь». В «Насквозь» обнажаются переживания и вопросы о тактичности наблюдения – их задают студенты сами себе и творческой группе.
Во время обсуждения документального фильма «Насквозь» в рамках фестиваля «OPIA 1/4» 16 мая 2021 года Ольга Привольнова на вопрос об этической составляющей работы отметила: «сколько бы фильмов я ни сняла, все равно эти вопросы остаются. Ответ всегда тихий, интуитивный: «правда ли, ты идешь туда, куда не можешь не пойти. Тема почему-то тебя тревожит, пока через какого-то героя ты не сможешь ее проговорить. Наверное, когда у тебя есть порыв, и он идет у тебя изнутри, каким-то образом это считывается героями».
Пожалуй, Транссиб оказался не только дорогой через всю страну, это действительно, как отмечал Брусникин, «путь человека к человеку»:
— Скажите мне чисто по-человечески, без камер, вы сочувствуете мне?
— А ты считаешь, что по-человечески не надо на камеру говорить? Что я делаю материал не про человека? Просто формально?
— У вас тоже есть какое-то задание, понятное дело, от всего этого веет какой-то коммерцией, каким-то потреблением в любом случае. Потому что для вас, как и для нас, эти люди, такие же объекты наблюдения, в первую очередь, а потом уже люди. Хорошо, если я ошибаюсь. Все-таки цель этого задания увидеть людей» (разговор студента с Ольгой Привольновой)[xi].
Спектакль «Транссиб» представляет собой набор безоценочных зарисовок жизни современных людей в России. Но рассматриваемые в спектакле темы являются вечными и нерешенными. Техника вербатим позволила сохранить образы информантов, передать их мысли, идеи и переживания, создав вереницу типичных образов. Важнейшей особенностью спектакля стало разрушение четвертой стены за счет прямых обращений героев к зрительному залу. Возникающая идея сопричастности «сработала» на воссоздание атмосферы поезда во время поездки творческой группы. А музыкальное сопровождение встроилось в череду представляемых персонажей и стало объединяющим элементом не только для героев и их историй, но и для зрителей, всего поколения, благодаря своему многообразному культурному контексту.
В публикации использованы фотографии спектакля с сайта Мастерской Брусникина.
[i] Кантемирова З. «Брусникинцы» (Школа-студия МХАТ, курс Дмитрия Брусникина) // Seasons project.
[ii] Хитров А. «Поезд идентичности» // Colta. 4 марта 2016 г.
[iii] Брусникин Д.В. "Театр - это то, что происходит здесь и сейчас" // Дмитрий Брусникин ; беседовала Елена Воробьева // Смена. 2016. № 6. С. 76-81
[iv] «Мастерская Брусникина. Спектакль «Транссиб» (реж. Рома Глова, 2020).
[v] Сагиева К. Дмитрий Брусникин: «Чтобы что-то полюбить, нужно это увидеть» // Дождь. 19 ферваля 2016 г.
[vi] Ильина А. Этика и документальность // Докпросвет. Brusfest, 2020
[vii] Лошак М. Предпремьера спектакля «Нация» Мастерской Дмитрия Брусникина // Snob.12 декабря 2016 г.
[viii] «Насквозь» (реж. Ольга Привольнова, 2017).
[ix] Там же.
[x] Там же.
[xi] Там же.