24 марта 2021 | Цирк "Олимп"+TV №35 (68), 2021 | Просмотров: 1304 |

Сеферис и Рицос: антиподы и соратники в период войн и политических катаклизмов XX века

Александр Рытов


Александр Рытов  поэт, прозаик, переводчик, эллинист. Родился в Москве. Окончил факультет журналистики МГИМО, защитил диссертацию по греческой внешней политике. Публиковался в журналах «Воздух», «Вестник Европы», «Арион», «Homo Legens», на порталах «Артикуляция», «Лиterraтура», «Полутона», «На Середине мира» и в других изданиях. Автор книг «Последнее географическое общество» (М., 1997), «Музей геометрии» (М., 2002), «Змеи и пилоты» (М., 2015). В 2013 году в переводах Александра Рытова была издана крупнейшая на сегодняшний день антология современной греческой поэзии «Балканский аккордеон», куда вошло более 300 стихотворений 55 греческих поэтов XX - XXI веков. Стихи переводились на венгерский, итальянский и греческий языки.


Греческая поэзия  XX века стала значимой частью мировой поэзии, развиваясь по своим особым правилам и направлениям, отражая сложнейшие политические проблемы и катаклизмы, с которыми сталкивалась Греция прошлого столетия. Практически всю первую половину века Греция участвовала в войнах, которые на определенном этапе консолидировали греческое общество, но каждый раз приводили к его последующему расколу. Это и две Балканские войны, и участие Греции в Первой мировой войне, и последовавшая затем малоазиатская катастрофа 1922 года в войне против Турции. Во время Второй мировой войны греки героически противостояли итальянским и немецким войскам, а после поражения развернули широкое партизанское движение по всей стране. Однако победа над фашизмом не принесла мир в Грецию. Гражданская война (1946  1949) между коммунистами и правительством стала продолжением борьбы держав-победителей за передел мира, хотя внешне она была скрыта дымовой завесой внутреннего конфликта. Принятие США доктрины Трумэна, а также ссора Тито и Сталина из-за контроля за Македонией и лидерства в мировом коммунистическом движении позволили правительству Греции нанести поражение греческим левым и не допустить передачи Салоник югославской Македонии, как это было оговорено Черчиллем и Сталиным в октябре 1944 года.

Политическая ситуация оказывала огромное влияние на жизнь и отношения внутри греческого общества. Многие политики, художники, поэты, ученые оказались по разные стороны политических баррикад. Среди них выдающиеся поэты XX века Йоргос Сеферис и Яннис Рицос. Их биографии, убеждения, эстетика представляют для меня огромный интерес, поскольку по сути они являются одновременно антиподами и соратниками. В их творчестве присутствуют уникальные по своему охвату история, география, философия. При этом, Сеферис и Рицос очень часто обращаются к античности. Например, в фотоколлекции Йоргоса Сефериса более 2500 фотографий мест археологических раскопок и античных монументов. Поэт стремился глубже почувствовать эллинистические времена, их энергию и мощь. Античные герои Сефериса и Рицоса получают современную интерпретацию, возвращаются в тексты значимыми персонажами, олицетворяя новое видение мифа и античности, превращаясь в инструмент и стиль современного поэтического языка.  

В искусстве и литературе в оперативном порядке можно выделить три способа отношения к классическому прошлому: почитание традиции, апроприация и взаимодействие. Очень часто они смешиваются, работают как параллелизмы. При этом акцент на традиции означает отношение к прошлому как к приоритетному источнику смыслов (условно назовем этот подход "историцизмом"), презентизм предполагает акцент на настоящем, диалогизм представляет собой попытку взаимодействия с прошлым. Таким образом, историцизм поддерживает дистанцию между прошлым и настоящим в интересах прошлого, презентизм пытается изменить, «переделать» прошлое в соответствии со вкусами и ценностями современности, а диалогизм призывает к диалогу настоящего и прошлого.

Оба поэта работали в парадигме диалогизма, что вело к демифологизации и гуманизации мифологических персонажей в произведениях, а также к стремлению вернуть вышедшую из моды древнюю героику в современную жизнь.

Античность оказывала огромное влияние на творчество обоих поэтов. Даже Нобелевская премия Сеферису была вручена за попытку донести до современного читателя ценности и эстетику эллинистической эпохи через диалог с ней.

Йоргос Сеферис родился в Смирне в Малой Азии. Позже с семьей переехал в Афины, а затем в Париж, где поступил в Сорбонну на юридический факультет. После возращения в Афины в 1925 году начал работу в министерстве иностранных дел Греции, где ему удалось сделать прекрасную дипломатическую карьеру, которая каким-то особым образом исключительно позитивно влияла на его потрясающий успех в поэзии. Как дипломат он работал в Великобритании, Албании, во время Второй мировой войны сотрудничал со свободным правительством Греции в изгнании на Крите, в Египте, Южной Африке и Италии. В 1944 году Сеферис вернулся в освобожденные от немецких войск Афины. После войны Йоргос Сеферис  на дипслужбе в Анкаре, потом снова в Лондоне, куда через несколько лет он возвращается уже в качестве Чрезвычайного и Полномочного посла Королевства Греции (1957  1961) и участвует в переговорах по предоставлению независимости Кипру. А в 1963 году Сеферису вручают Нобелевскую премию в области литературы за «его выдающийся лирический стиль, берущий свое начало в глубоком понимании эллинистического мира культуры» (1).

Отец поэта, Йоргос Сефериадис, был юристом и переводчиком поэзии. Он блестяще переводил Байрона на новогреческий, при этом любил звания и награды, высокое общество и важные контакты. Мать Сефериса, Деспо Теотоку, дочь богатого землевладельца. Сеферис считал свою мать святой женщиной с бесконечным запасом любви. Богатая светская семья, одарившая поэта заботой и поддержкой, во многом повлияла на его выбор жизненного пути.  

Перед нами абсолютно благополучная предсказуемая жизнь счастливого человека, способного использовать навык на благо таланта. При этом время его карьеры было наиболее трагическим в истории человечества. Вторая мировая война, гражданская война в Греции, и далее  холодная война, распад колониальной системы и много других больших и малых региональных конфликтов. Вместе с тем дипломатия предоставила Сеферису удивительный шанс менять страны и континенты, стать путником, пилигримом. Это была высокая степень личной вовлеченности в международные дела наряду с относительной дистанцией от трагедии и необходимой безопасностью. Декорации дипслужбы позволяли поэту найти баланс между профессией и призванием, не смешивая эти состояния. Это был его метод, его стиль. Возможность видеть, наблюдать, говорить с главными действующими лицами мировой политики. Но вместе с тем, под прикрытием рациональной сухой дипломатической внешности и консервативных поведенческих стереотипов рождалась выдающаяся поэзия, которая позволила Сеферису войти в великую мировую тройку: Элиот  Сеферис  Паунд. Его стихи, внешне отличающиеся умиротворенностью и некоторой медлительностью, являют собой удивительно яркие формы постижения мира, его прошлого, настоящего и будущего.

Жизнь Янниса Рицоса была полной противоположностью во всем, кроме поэзии, не менее блистательной, фантастической по своей утонченности и глубине. Рицос представляет собой вышедший из моды тип великого поэта: написал много, жил героически…

Яннис Рицос родился в богатой семье, но ее недолгое счастье завершилась скорой смертью сошедшего с ума отца, сумасшествием сестры, а потом смертью матери и брата от туберкулеза. Рицос провел несколько лет в туберкулезной клинике. Впоследствии  безуспешно пытался получить юридическое образование, стать актером. В 1934 году Яннис Рицос вступает в Коммунистическую партию Греции. В нем нет зависти, обиды или ожесточения от тех трагедий, которые он пережил. К тому моменту на свет уже вышла его первая поэтическая книга «Трактора», ставшая смесью социалистических идеалов Рицоса и попытки лирического самоанализа. Как убежденный коммунист он был по-настоящему политически активным членом КПГ. Его видение поэзии полностью совпадало с пониманием роли поэзии в СССР. Владимир Маяковский стал ориентиром и идолом для молодого Рицоса. В греческой литературе термин «авангард» был неразрывно связан с Коммунистическим движением и греческими коммунистами. Греческие сюрреалисты держались на дистанции от левой идеологии, в то время как коммунистические поэты взяли на вооружение термин «социалистический реализм», а также разворот к прошлому в виде поиска взаимосвязей между современной и народной поэзией XVI -XVIII веков. И именно Рицос смог связать в своем творчестве современность и прошлое, успешно используя модернистские приемы, экспериментируя, смешивая то, что казалось ранее несовместимым. Рицос считал, что поэзия должна служить народу и стать инструментом построения нового справедливого общества. При этом его поэзия никогда не оставалась герметичной и сверхполитизированной.

Вместе с греческими коммунистами Рицос участвовал в партизанском движении во время нацистской оккупации, во время гражданской войны 1946  1949 вступил в ЭЛАС (Народно-освободительная армия Греции), был арестован и сослан в лагеря на четыре года. После прихода к власти хунты черных полковников его опять арестовывают. Свержение хунты черных полковников и легализация КПГ придают силы Яннису Рицосу. Он создает новые поэтические шедевры. Один из них, книгу стихов «Дверной молоток» (2), вышедшую в 1977 году, он подарил моей маме, с которой они были хорошими друзьями. Моя мама, Рытова Марина Львовна, была профессором МГИМО, Президентом Общества дружбы СССР  Греция и автором самого известного и востребованного в Советском Союзе и России учебника греческого языка (3). Несколько моих переводов Рицоса из этой книги я публикую в конце статьи.

Рицоса дважды номинировали на Нобелевскую премию мира, но каждый раз кто-то оставлял его позади. И весьма символично, что в 1977 году Яннис Рицос стал лауреатом Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Все по-настоящему значимые поэты не похожи друг на друга, но их объединяет одно  талант, создающий единую основу для морали и эстетики.

В безлюдной афинской галерее-музее Никоса Хаджикириакоса-Гика хранится диплом Ленинской премии Рицоса, под стеклом  его рукописи. В том же музее рукописи Сефериса, Элитиса, Сикельяноса... Их фотографии. Другие фотографии. 30-е, 40-е, 50-е, 60-е… Марк Шагал, Константинос Доксиадис, Никос Энгонопулос, Мария Каллас, Аристотелис Онасис… Отдалившиеся в прошлое времена и лица.

Йоргос Сеферис умер от воспаления легких в Афинах в сентябре 1971 года еще во время хунты «черных полковников». Тысячи людей шли за гробом Поэта, который был против любой несвободы, тысячи людей понимали, что греческая диктатура не продержится долго, когда против нее такие разные люди, как либерал Сеферис и коммунист Рицос. Сеферис умер на рассвете политического возрождения демократической свободной Греции. Через 3 года хунта будет побеждена. Рицос умер в ноябре 1990 на закате великой коммунистической утопии, которой он посвятил всю свою жизнь и все свое творчество. Но если кто-то решит прочитать стихи Рицоса или Сефериса, не зная ничего об их политических взглядах, то обязательно восхитится просто этой поэзией без границ и предрассудков.

В конце своей нобелевской речи в 1963 году Йоргос Сеферис сказал: «великий зодчий нашей свободы, Ригас Фереос, учил нас, что «свободные мысли  это хорошие мысли». Но я бы хотел, чтобы наша молодежь подумала и над другим высказыванием, выгравированном на архитраве над входом в Уппсальский Университет: «Свободные мысли хороши, но просто мысли лучше» (4).


Несколько стихотворений Йоргоса Сефериса и Янниса Рицоса - в переводах автора статьи.


Йоргос Сеферис


Из цикла «На зимнем луче»

4.

Много лет тому назад ты сказал:
«По сути, я  материя света…»
И сегодня, когда ты опираешься
на широкие плечи сна,
или, когда они приковывают  тебя
к сонной груди моря,
ты ищешь углы, где тьма истерлась и не противилась,
когда искал ты пику, 
которая пронзит твое живое сердце,
ей суждено открыть его для света.



Эврипид, Афинянин

(из цикла «Палубный дневник» 3)

Он вырос среди пожарищ Трои
И карьеров Сицилии,
Он любил прибрежные пещеры
и картинки моря.
Ему казалось, что вены людей 
Это сеть, созданная Богами,
чтобы отлавливать нас как диких чудовищ.
Он пытался вырваться из нее.
Он был сложным человеком,
мало было вокруг друзей.
Когда же пробил час смерти, 
собаки разорвали его на куски.



Из Mythistorema 


1.

Ангел, три года мы ждали его,
пристально глядя на сосны, пески
побережья и звезды.
Лезвием плуга иль килем корабельным
стремились найти мы то первое семя,
чтоб древняя драма опять состоялась.
Мы возвращались к разрушенным хатам,
с мертвыми конечностям и ртами,что изломаны 
вкусом тяжелым 
ржавчины вечной,соли морской.
Только проснувшись, шли мы на север,
и незнакомцы таяли тенью 
в раннем тумане под крыльями чистыми
лебедиными, что наносили нам раны.
Каждую зимнюю ночь сильный ветер с востока
в окна стучался, сводя нас с ума.
Летом терялись в агонии дней мы, 
дней, что никак не могли умереть.
Так барельефы искусства смиренного
Мы возвратили назад.

....


3.

Я проснулся с мраморной головой в руках;
Она изнуряет мои локти, и я не знаю,
куда ее поставить.
Она засыпала, когда я просыпался.
Поэтому мы стали жить одной жизнью,
и очень сложно нас теперь разъединить.
Я смотрю в глаза ее: они и не открыты, и не закрыты.
Я общаюсь со ртом  он пытается говорить.
Я держу в ладонях ее свисающие щеки.
Но сил больше нет...
Руки мои исчезают 
и возвращаются ампутированными.

....

9.

Гавань состарилась. Не могу больше ждать 
ни друга, что отбыл на остров сосновый, 
ни друга, что отбыл на остров платанов,
ни друга, что вышел в открытое море…
Я глажу орудия ржавые, глажу весла,
так, чтобы ожило тело и стало способно к решениям верным.
Паруса мои пахнут лишь солью штормов, и,
если б решил я остаться один, то ждал бы тогда одиночества долю.
На горизонте душа раскололась на линии,
На всполохи света, цвета, молчание.
Звезды ночные помогут понять, 
как ждал Одиссей появления мертвых
на сонных лугах асфоделей.
Когда мы бродили здесь среди асфоделей,
надеялись отыскать ущелье, созерцавшее раненого Адониса.


Яннис Рицос


Из книги «Дверной молоток» (1977)


***


Одни пришли с военной базы

другие вообще не пришли 

одна гора  чья-то обувь

одна гора  волосы

пояс Марии

расческа Апосто'лиса.

Последние

в полночь тащили арфу

огромную как целый город 

не знали что делать дальше.

Завернулись с головой в бинты

уснули.

А мы изображали немых.



***


Прекрасны были ароматы сада 

ароматы смерти

тихой смерти

снимаешь башмаки

и топ-топ по зеленой зеленой травке

ни источника

ни изученного слова

на весах продавщицы фруктов

две равные пустоты.



***


дует ветер

кричит женщина

все шире река

проплывают утопленники

считаю пальцы на руках

их нет

от нуля до нуля

измеряю внутри себя

знамя



***


Один на станции

среди пустых кресел

никого нет.

Лимон после дождя

в соотношении может быть

с деревом

с последним исследованием

с давно забытым

уникальным опытом.

 Гвоздь забит

 в большой зеленый лист.



***


Мои маленькие радости

стол ваза для фруктов

перевернутое вверх дном зеркало

не отражающее ничего

даже стену

все так близко

лицом к лицу

идем дальше

видим три стула

на балконе

один для луны

один для медведя

один для скрипичного футляра

рядом охранники без оружия.



***


Переполненный автобус,

такой крошечный

на луне.

Магазины закрылись.

Он потерял ключи

и остался в своей «чистке обуви»

на всю ночь один

охранять цвета:

черный, коричневый

черный, коричневый,

красный.


__________ 


1. Из речи постоянного секретаря Шведской академии Андерса Эстерлинга при вручении Нобелевской премии Йоргосу Сеферису. 

2. Γιαννης Ριτσος Το Ρόπτρο. Αθηνα Κεδρος 1978. 

3. Рытова М. Л. Учебник греческого языка: Практический курс. М., Ленанд. 2019.

4. Giorgos Seferis. Nobel Lecture Nobel Lecture, December 11, 1963 Some Notes on Modern Greek Tradition