Инструкция по суициду
Владимир Тучков
***
Заглотив три таблетки, лежишь на даче и слушаешь. То ли дождь шуршит по крыше, то ли в ушах от давления. Это осень. Это начинается осень.
Сага о Воскобойниковых
Вошел и, не разувшись, кинулся к телевизору. Шоу уже шло. Сомнений не оставалось — те же глаза и те же мысли, что и у него в юности.
Точно — сын!
Вспомнил, как лениво и походя оттрахал его мать – сегодняшнюю заполошную идиотку. Кажется, Жанну. Как потом обошелся с ней совсем не комильфо.
И у сына будет так же!
С грустью подумал: мы, Воскобойниковы, размножаемся случайным образом, наследуя фамилии нерасчетливых матерей и звездное небо над головой.
Воспоминание о прошлом-будущем
Как сладко поют агенты ФСБ, как сладко. Под их мирное пение спокойно спят и дети, и женщины, и штатские мужчины, и старики, и все наше безмятежное гражданское общество.
Кстати, у нас в НИИ директором года полтора был человек по фамилии Троян. Так вот он обладал одной совершенно феноменальной способностью, благодаря чему навсегда запечатлелся в памяти сотрудников института: набирал в рот полстакана водки, выпускал водку фонтанчиком и, поймав ее на лету, проглатывал.
***
Позвонил Петру Капкину. Жена Лена сказала, что гуляет с Машей. Лет двадцать назад подумал бы, что товарищ мой подался на блядки. Но сейчас ничего не оставалось, как предположить, что это внучка. Оказалось, так зовут собаку.
***
Пятьдесят пять ударов в минуту. С одной и той же не меняющейся амплитудой. Можно не проверять. В любое время суток, при любой погоде и состоянии психики. Даже когда получил бутылкой по голове, и его без сознания привезли в приемный покой, то и там оказалось ровно пятьдесят пять. И та же самая амплитуда.
Так и живет, уже долго. И нормальным назвать его трудно. Но ведь явно же и не урод! Так что это? Каким словом это можно назвать?
Нет такого слова. Еще не придумали.
Или уже забыли.
О, великий, могучий, откинувшийся и беспонтовый!
Как хороши, как свежи были б эти рожи, когда бы не было такой земли — Москва!
***
И когда выстраданная на шумных партсобраниях и в тиши высоких кабинетов национальная идея наконец-то была внедрена в широкие народные массы, на Спасской башне вырезали окошко, которое прикрыли механическими ставнями. И посадили внутрь кукушку. Чтобы вся страна сверяла свою жизнь с ее державным КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ!
Проснулся, получай шесть КУ-КУ! Пора начинать работать – восемь КУ-КУ! Один КУ-КУ! – на обеденный перерыв. Шесть КУ-КУ! — домой собирайся. Ну а двенадцать КУ-КУ! — значит, Новый год начался!
Национальная самоидентификация, однако!
***
Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком… И — по ебалу. Особенно если ты иностранец.
***
У меня были три платонические возлюбленные. И каждая – девушка с гитарой. Маша Володина, девушка с гитарой. Диана Арбенина, девушка с гитарой. И Умка, девушка с гитарой.
Маша Володина сгинула где-то в Париже, связавшись с дадаистами эмигрантского разлива, которые мало того, что сплошь прохиндеи, так еще и моются крайне редко.
Диану Арбенину толпа уродов опидорасила на первом телеканале.
Осталась Умка, девушка с гитарой.
Так на смену платонической полигамии приходит освященная социальными институтами платоническая моногамия.
***
Отчего меня постоянно подмывает написать "отоларинголог" с двумя "Т"?
Оттого ли, что надо было в свое время эмигрировать в Германию?
Сидел бы сейчас с Нетто и Брутто на какой-нибудь штрассе имени Хуго Босса и дул бы пиво Тинькофф.
И звался бы Отто Тучкофф.
О летне-осеннем приключении моего лица
Этим летом я приступил к радикальному эксперименту над собственным организмом, занявшись на даче тяжелым физическим трудом, от передозировки которого кони дохнут. Корчевал громадный пень при помощи топора, пилы, кувалды, лома и прочих опасных в обращении приспособлений по насилию над природой. Перелопатил страшенные кубометры земли, песка и гравия. Узнал, чем гравий отличается от щебня и какие у него имеются фракции. Выучился всяким ловким словечкам, при помощи которых надлежит вести диалог с водителями самосвалов, сварщиками, трактористами и продавцами строительных рынков. Освоил работу на угловой шлифовальной машине, которую наши острые на язычок люди называют bolgarka. (Честно признаться, я бы назвал эту штуковину ohuelka).
Орудовал я всеми этими нечеловеческими инструментами все светлое время дня, после чего, как и положено человеку тяжелого физич. труда, напивался водки и проваливался в кошмары, в которых фигурировали все те же самые инструменты. Голова моя стремительно избавлялась от всего лишнего, наносного. И через две недели, глянув в зеркало, я видел существенные изменения: лицо мое слегка поглупело. И процесс этот был неостановим. Через два с половиной месяца, когда работа моя была завершена, внутри головы остались лишь знания о рычаге, об угле падения и отражения и правило буравчика. Снаружи же, с фасада, моя голова являла собой прекрасный образец тупости.
Нет, схватился я за соломинку, - это эффект портрета Дориана Грея. Но, увы, дачники с отдаленных участков, когда я проходил мимо них в магазин за ежедневной поллитровкой, встретившись со мной взглядом, бурчали: нет для тебя работы, нету!
Вернувшись на зимнюю квартиру, я немедленно поехал с женой в Прагу. Туристом.
Чешский пограничник, взяв в руки мою паспортину, напрягся. Поскольку фотография на паспорте, сделанная год назад, явно не совпадала с той, которая была на визе, сделанной в промежутке между бурением отверстий под столбы и бутением оных смесью М1500.
Я собрал в кулак весь свой скудный интеллект и обратил внимание пограничника на то, что на обеих фотографиях у меня абсолютно идентичные бороды.
Пограничник облегченно вздохнул, шлепнул штамп в паспорт и открыл калитку в царствие демократии.
В какую бы пражскую пивную я ни заходил в первый день, всюду немедленно заводили Sixteen Tons http://www.youtube.com/watch?v=RIBoPsThloE&feature=related . Порой встречался такой вариант гимна свирепых британских шахтеров http://www.youtube.com/watch?v=pm_dS-c0aM4&feature=related
И даже такой http://www.youtube.com/watch?v=E6m1qgnUw74&feature=related
Как я понял, меня принимали за английского шахтера. И чтобы, стало быть, я не выламывал из стульев ножки для дебоша и расправы над субтильными иноземцами, пытались меня задобрить. Когда же я пытался объяснить, что я, блин, никакой ни ингланд, а раша, то чехи просто впадали в панику и начинали испуганно лопотать: Kemerovo, Kemerovo! Видать, наши парни в Праге здорово отметились.
Однако на следующий день в пивных при моем появлении Sixteen Ton уже не заводили. А еще через день на меня уже не обращали особого внимания. Типа вошел божий человечек пивка попить.
Еще на следующий день я был обескуражен. Вечером, когда я проходил мимо ратуши с замысловатыми зодиакальными часами, мне сунули в руку приглашение на симфонический концерт. Впрочем, я списал это недоразумение на то, что на площади было темновато. И чтобы удостовериться в этой версии пришел на площадь днем, когда ярко светило солнце. И получил приглашение на тот же самый концерт.
И понял я, что мой дебилизм стремительно облетает с лица, как с белых яблонь дым.
И понял, что в царствии свободы и демократии жизнь движется в противоположную по отношению к России сторону. Не к победе окончательной и бесповоротной деградации, а к торжеству разума и человеколюбия. И дуновение этого времени шлифует даже лица россиян, к коим принадлежу и я.
Короче, когда я на обратном пути шел в Домодедове по перрону аэроэкспресса, встретил критики и литературоведа Илью Кукулина, направлявшегося в Венецию на семинар по Пригову. После дежурных хау-а-ю он неожиданно сказал: "А вы прекрасно выглядите". И я с грустью подумал: эксперимент по дебилизации не удался, и три месяца добровольной каторги пошли псу под хвост!
Про любовь, водородную бомбу и детскую хирургию
Один мой френд не велел мне писать в моем блоге "этот мой смех сквозь виртуальные слезы с оглядкой на социальные штыки". Велел написать что-нибудь без прикрас о любви. Ну что же, он был редактором, ему видней. А я всего лишь автор, существо всеми презираемое и ото всех зависимое.
Как велел, так и сделаю. Про любовь, так про любовь. Или как я ее понимаю в силу извращенности своего таланта, который подавляющее большинство критиков категорически не признает. Я им нужен исключительно для того, чтобы поупражняться на мой счет в сардоническом сарказме.
Итак, в нашем доме жила Берта Иосифовна, воспитавшая без мужа сына Марека. Мама говорила, что Марека ей страшно жаль: умный, красивый молодой человек, но с таким дефектом!
Что касается его красоты, то я в ту пору, было мне лет десять, не имел ни малейшего представление о мужской красоте. Ну, смуглый, нос орлиный, волосы вьются... Ну, не знаю, может, действительно, был страшно красив.
А его ум - это была категория вполне конкретная. Марек тогда учился в институте на физика-теоретика. Да, в ту пору это свидетельствовало о высочайшем интеллекте. Хоть теперь, когда такие свидетельства выдают на финансовых и политологических факультетах, в это непросто поверить.
Что же касается дефекта, то он сразу же бросался в глаза: он ходил так, словно прижимал щекой к плечу скрипку. На него было грустно смотреть, словно о играл что-то пронзительно-печальное.
Этот дефект в медицине имеет конкретное название: кривошея. Она вызвана тем, что шейные мышцы с одной стороны укорочены и тянут голову на бок. Если кто это представить не в состоянии, то надо сходить в кукольный театр и посмотреть, как кукловоды управляют своими куклами.
Через некоторое время Марек закончил свой институт и куда-то уехал. Видимо, строить термоядерную бомбу.
Мне природой была уготована та же участь. Не по части красоты, я не Нарцисс, ничего о себе сказать не могу. И не по части интеллекта - достаточно, что дураком называют не слишком часто. У меня с детства начала развиваться эта самая кривошея. Видимо, одновременно с Мареком. Но в пять лет, благодаря радению мамы, меня прооперировали. То есть рассекли с одной стороны мышцу. И голова в нейтральном положении заняла вертикальное состояние.
А в годы отрочества стало тянуть мышцу с другой стороны. И в четырнадцать лет меня прооперировали еще раз. В результате чего теперь мою шею украшают два симметричных шрама. Ну да ладно, мне колье носить не надо.
При этом шея моя несколько укоротилась. В связи с чем мой друг поэт Мэльд Тотев любил повторять: мы с тобой, короткошеие, умрем от сердца. Поскольку, говорил, такая статистика.
Свое слово он сдержал - умер от сердца. Я же пока в раздумье, поскольку с толку меня то и дело сбивают врачи различных специализаций. Минимум трое из них предрекают кончину по своей части. Любопытно, что кардиолога среди них нет...
О Мареке я больше никогда ничего не слышал. Не помню даже, приезжал ли он на похороны Берты Иосифовны. Но знаю, что термоядерная бомба у нас получилась отменная. Чего не скажешь о той мерзости, которую выстроили финансисты и политологи. Видимо, у них кривошея иного рода, невидимая, перекашивающая то, что принято называть душой.
Ну да, выходит, что распоряжение френда я таки не выполнил. Как бы не о любви получилось. А все потому, что распоряжаться надо конкретнее: о любви к женщине, к мужчине, к детям, к родине, к излишествам, к трем апельсинам, к дейтерию с тритием...
Впрочем, писать о любви в эпоху, когда на ней делают громадный деньги в так называемый день так называемого Валентина - тошно. То есть писать о ней надлежит как о товаре, в чем я, в связи со своей небогатостью, ничего не понимаю.
Но про что-то же получилось? А? Ведь невозможно же это отрицать?
Инструкция по суициду
Один одаренный поэт, который уже в определенной степени реализовал свою одаренность, но теперь пребывает в кризисе, рассказал мне о неудачной попытке покончить жизнь самоубийством. Во время этого сбивчивого рассказа рефреном звучало «я все сделал правильно».
Во-первых, все это происходило тогда, когда он не был пьяным. И это было «правильно». Хотя, конечно, в этом можно усомниться, поскольку при его стиле потребления алкоголя трезвым можно стать не ранее, чем через неделю после приема последней дозы.
Во-вторых, «правильно» было то, что предварительно он опорожнил кишечник и мочевой пузырь. В правильности этого поступка усомниться невозможно. Впрочем, он предполагает жизненную позицию, при которой телесному отдается приоритет перед духовным. Но, не будем придираться к мелочам.
В-третьих, он вбил в стену 200-миллиметровый гвоздь. Это, несомненно, правильно. Поскольку я, имея немалый опыт в плотницком ремесле, утверждаю: такой гвоздь выдержит.
Но оказалось, что вбил его не туда. Когда он отпихнул табуретку, то часть стены вместе с гвоздем отвалилась, не выдержав веса несостоявшегося самоубийцы. Поскольку это была крайне слабая стена, разделяющая ванную комнату и туалет. И вот этого «неправильно» хватило, чтобы перечеркнуть все предыдущие «правильно».
Так как же быть? Как быть не просто среднестатистическому человеку, которому опостылел этот мир по какой-либо смехотворной причине (а они все смехотворны, сомневаться не приходится), а человеку пишущему, литературному?
Тут должен быть особый подход.
Раньше, до наступления эры персональных компьютеров, этот вопрос решался предельно просто. Надо было отломить от пишущей машинки литеру «Я» и закопать ее в землю. Этого достаточно, поскольку ты лишился своего Я. И, значит, тебя уже нет. Ты там, где похоронена литера. А то, что осталось здесь, это как раз именно то, что боялся оставить на этом свете тот поэт, если не опорожнить кишечник.
Когда же вместо пишущих машинок все стали пользоваться компьютерами, технология суицида несколько усложнилась. Но и с ней вполне по силам справиться любому, кто твердо решил уйти из этого мира. Уйти навсегда. Окончательно и бесповоротно.
1. Надо взять букву Г и надежно вкопать ее в землю. Вот так:
2. Взять мягкий знак с максимально длинной плодоножкой. Вот такой:
3. Завязать вверху мягкого знака «Филистимлянскую» петлю, напоминающую букву Ф. Вот так:
4. Взять стремянку, которая является буквой А, и приставить ее к букве Г. Вот так:
5. Поднявшись на стремянку, необходимо прикрепить мягкий знак к горизонтальной перекладине при помощи филистимлянского узла. Стремянку убрать. Должно получиться вот так:
6. Взять табуретку и установить ее под мягким знаком.
7. Осталось совсем немного. Теперь необходимо поставить на табуретку свое Я. Продеть шею Я в петлю мягкого знака. И отпихнуть табуретку. Получится вот что:
Получился окончательный ФЬЯГАП! Окончательный, бесповоротный и всеобъемлющий ФЬЯГАП! Ничего кроме ФЬЯГАПа, который наиболее точно описывает нынешнее состояние отечественной словесности.
Стойкий оловянный менеджер
Старинная советская сказка
Производство советских электронных приборов — телевизоров, радиоприемников, магнитофонов, измерителей мощности и высокоимпедансных генераторов — было устроено следующим образом. Вначале в ваннах с кислотой травили платы с печатными проводниками. Затем в дырочки на этих платах вставляли радиодетали: резисторы, конденсаторы, диоды и транзисторы.
После чего платы подвергались технологической операции, которая называется «пайка волной». Суть ее такова. В ванне с расплавленным оловом некий не вполне понятный механизм создавал стоячую волну, которая вздыбливалась над ровной поверхностью олова. Передвигавшиеся на транспортере над волной платы с установленными на них радиодеталями смачивались оловом. Это обеспечивало надежное прикрепление деталей к платам.
Потом происходила операция сборки узлов в корпусах приборов, проверялись технические параметры произведенной продукции, и продукция упаковывалась в картонные коробки и отгружалась на склад.
Вышеописанный процесс имел место с первого по двадцать седьмое число каждого месяца за вычетом выходных и праздничных дней.
Двадцать седьмого числа каждого месяца из ванны с расплавленным оловом выскакивал стойкий оловянный хуй. И этот стойкий оловянный хуй, не внемля стонам и жалобам, не обращая внимания на мольбы о пощаде, безжалостно ебал всех подряд.
Ебал механиков!
Ебал наладчиков!
Ебал контролеров ОТК!
Ебал нормировщиц!
Ебал сборщиков!
Ебал регулировщиков!
Ебал технологов!
Ебал уборщиц!
Ебал сменных мастеров!
Ебал начальника цеха!
Ебал его секретаршу!
Ебал машбюро в полном составе!
Ебал парторга!
Ебал комсорга!
Ебал профорга!
Ебал отдел комплектации!
Ебал поварих в столовой!
Ебал фельдшериц в медсанчасти!
Ебал вохровок на проходной!
Ебал отдел сбыта!
Ебал все заводоуправление!
Отдельно ебал директора, главного инженера, главного конструктора, главного технолога, главного энергетика, главного ответственного за культурно-массовую работу!
Ебал начальника режима!
Ебал тех, чьи фамилии начинались на А!
Ебал тех, чьи фамилии начинались на Б!
Ебал тех, чьи фамилии начинались на Ж!
Ебал тех, чьи фамилии начинались на Я!
Ебал даже тех, чьи фамилии начинались на твердый знак! Их он ебал с особой жестокостью.
Ебал мужчин и женщин!
Ебал старых и молодых!
Ебал партийных и беспартийных!
Ебал умных и глупых!
Ебал здоровых и больных!
Ебал гетеросексуалов и гомосексуалистов!
Ебал лесбиянок и невест Христовых!
Ебал бедных и богатых!
Ебал православных!
Ебал католиков!
Ебал мусульман!
Ебал иудаистов!
Ебал индуистов!
Ебал буддистов!
Ебал кришнаитов!
Ебал адвентистов седьмого дня!
Ебал толстых и тонких!
Ебал искренних и лживых!
Ебал справедливых и подлых!
Ебал кавалеров орденов и медалей!
Ебал пьяниц и трезвенников!
Ебал сыновей! Ебал дочерей! Ебал отцов! Ебал матерей! Ебал дедов! Ебал бабок! Ебал братьев! Ебал сестер! Ебал дядьев! Ебал теток! Ебал шуринов! И даже деверей ебать не брезговал!
Ебал ложные представления о гуманизме!
Ебал решения ХХ съезда КПСС!
Ебал базовые принципы социалистической экономики!
Ебал Кодекс законов о труде!
Ебал евклидову геометрию!
Ебал фундаментальные законы мироздания!
Отдельно ебал Закон всемирного тяготения и правило буравчика!
Ебал «Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры дети рабочих»!
Ебал словарь Ожигова!
Ебал справочник молодого токаря-расточника!
Ебал дивертисмент из балета Родиона Щедрина «Кармен»!
Ебал Майю Плисецкую оттуда же!
Ебал роман Федора Гладкова «Цемент»!
Ебал кинокартину Чаплина «Новые времена»!
Ебал скупую мужскую слезу!
Ебал нечаянную женскую радость!
Ебал муравья в лесу!
Ебал стрекозу на плакучей иве!
Ебал выход человека в открытый космос!
Ебал конвенцию о нераспространении!
Ебал злобные выпады заокеанских империалистов!
Ебал прыжки и гримасы!
Ебал слово хуй!
И от этой остервенелой ебли рождалось много телевизоров, радиоприемников, магнитофонов, измерителей мощности и высокоимпедансных генераторов.
А тридцатого числа, ровно в полночь, стойкий оловянный хуй нырял в ванну с расплавленным оловом и, тяжело дыша своими жабрами, затаивался на дне. Тут и ебле конец. И люди, поебаные, но счастливые расходились по домам: шабаш авралу! Месячный план выполнен, и, значит, премии быть!
Кто-то сравнивал это с проституцией. Однако это слишком надуманное сравнение, слишком притянутая за уши аллегория. Ни одна проститутка не выдержит такого четырехсуточного остервенелого трахания. К тому же и деньги за это — просто смешные!