17 ноября 2021 | Цирк "Олимп"+TV № 36 (69), 2021 | Просмотров: 605 |
«Точность боли и размытость счастья»
Йегуда Амихай
Новые переводы с иврита Александра Бараша
* * *
Если на какое-то время
отказаться от забвения,
это не вернёт того, что было –
только пустое горе памяти,
как тяжёлый брелок, привязанный
к ключу в гостинице.
И воспоминание не откроет снова
ту комнату.
Я помню: мы сидели у окна
и вдруг началась гроза,
и вдруг пошёл дождь,
и вдруг мы почувствовали,
что перестаём любить друг друга.
Сейчас это так
«Сейчас это так, но больше не будет,
сейчас так, но больше не будет, как было».
Эти слова словно тяжёлые шторы -
укрыть от болезненного света и приглушить
шум. Сейчас так.
Потому что все мы – беженцы любви, осколки
ночного счастья, обломки счастливого дня,
сироты надежд, все мы - выжившие в снах,
изгнанники веры. Бедные наследники слов.
«Сейчас они расстались навсегда». Эти слова
разлетаются по миру, как порванные уличные
украшения после праздника или плакаты,
выброшенные после митинга.
Сейчас это так.
Рядом с морем
Люди, живущие болью, думают, что Бог это Бог радости,
люди, живущие радостью, думают, что Бог это Бог боли,
люди на берегу моря думают, что любовь в горах,
люди в горах думают, что любовь на берегу,
и спускаются на берег, к морю.
Волны возвращают нам даже то, что мы не теряли.
Я выбираю гладкую гальку, чтобы сказать о ней:
я её больше никогда не увижу.
Вечность понятней на языке отрицания:
«Никогда не увижу, никогда не вернусь».
И чем тебе поможет загар, ты будешь
красивой пропечённой солнцем грустью
с заманчивым запахом.
А когда мы вышли из моря, мы не увидели моря,
но увидели рядом с новым шоссе глубокую яму
и рядом - огромную деревянную катушку
с намотанным на неё толстым кабелем:
все будущие разговоры, всё будущее молчание.
1982
Год, как цифра на дорожном указателе.
Что она говорит об этом указателе?
Только о расстоянии от того, что было,
но не о расстоянии до того, что будет.
Словно туристы поднимаются
на высокую башню, чтобы увидеть
место, откуда пришли, и бросить взгляд
туда, где никогда не будут.
Иногда я обнаруживаю себя
поздно ночью на пустой улице
или в подземном переходе, я один.
И внезапно в слабом свете впереди
идёт женщина. Я не знаю,
кто она и что она, но знаю, что если
сейчас наступит конец света,
в нём останутся только двое –
она и я, чтобы начать сначала
всё человечество.
Большая любовь, в которой
нет любви.
Всё это создаёт ритм танца
Когда человек взрослеет, его жизнь всё меньше
зависит от изменений времени. Темнота иногда
опускается посреди объятия у окна, лето
кончается посреди любви, и любовь продолжается
осенью, человек умирает во время разговора -
и разговор остаётся по обе стороны, один и тот же
дождь падает на того, кто расстался и уходит,
и на того, кто расстался и остался на месте, и
одна и та же мысль - в голове у того, кто
в путешествии сквозь города, деревни и страны.
Всё это создаёт ритм странного
танца. И неизвестно, кто танцует
и кто задаёт ритм.
Недавно я нашёл старую фотографию,
на ней – девочка, которая умерла много лет назад,
и я, мы сидим вдвоём, обнявшись, у стены
под грушевым деревом: одна её рука
у меня на плече, а вторая свободна и тянется
от мертвых ко мне, сейчас.
Я знаю, что надежда мёртвых – их прошлое.
А прошлого нет, его взял Бог.
Из цикла «Язык любви и чай с миндальными орехами»
У каждой любящей женщины лицо Девы Марии
на картинах Пьеты. Она помнит, что произошло с другой
в другое время. И помнит даже то, что ещё не произошло,
даже будущее есть в её памяти. Боль и счастье – всё вместе.
Она знает о смерти умершего, лежащего у неё на руках,
и знает о воскресении мёртвых у неё на руках.
В ней тоже – точность боли и размытость счастья.