29 сентября 2021 | Цирк "Олимп"+TV № 36 (69), 2021 | Просмотров: 520 |

Мама, папа, Лена, я


Екатерина Симонова  поэт. Родилась в 1977г в Нижнем Тагиле. Окончила филологический факультет Нижнетагильского педагогического института.

Стихи публиковались в журналах и альманахах «Воздух», «Новый мир», «Волга», «Новый берег», «Уральская новь», «Урал», «Транзит-Урал», «Плавмост», «Homo Legens», «Вещь», «Цирк Олимп + ТV», «Артикуляция» и др., на сайте «Полутона», в антологиях «Современная уральская поэзия: 1997-2003», «Современная уральская поэзия: 2004-2011», «Современная уральская поэзия: 2012-2018» и др., переводились на английский, словенский, украинский языки.

Неоднократно становилась лауреатом фестиваля актуальной поэзии Урала и Сибири «Новый Транзит». Победитель турнира поэтов «Естественный отбор» (Екатеринбург, 2002), Большого уральского поэтического слэма (Екатеринбург, 2009). Лауреат премии журнала «Урал» за 2014г. в номинации «Поэзия». Финалист премии «Московский наблюдатель» (2017). Лауреат премии «Поэзия» в номинации «Поэзия» (2019). Шорт-листер премии Андрея Белого (2020). Лауреат премии журнала «Новый мир» "Anthologia" (2020).

Куратор Туренковских чтений (2015-2016), куратор серии екатеринбургских поэтических чтений «Стихи о ...», куратор поэтической серии InВерсия, координатор Всероссийской литературно-критической премии «Неистовый Виссарион».

Живет в Екатеринбурге. Работает в Свердловской областной универсальной научной библиотеке им. В.Г. Белинского.

Автор шести книг стихов:

Быть мальчиком. — Нижний Тагил : Объединение "Союз", 2004. — с.

Сад со льдом. — Москва : Русский Гулливер, 2011. — с.

Гербарий. — New York : Ailuros Publishing, 2011. — с.

Время. — New York : Stosvet Press, 2012. — с.

Елена. Яблоко и рука. — New York : Ailuros Publishing, 2015 — с.

Два ее единственных платья. — Москва : Новое литературное обозрение, 2020. — 184 с.


Другие произведения автора


Летние чаепития

                                    Лене


Встречу девушку с работы,
За руку её возьму.
Купим по дороге шпроты,
Лук, картошку, курагу.

Вечер тих, цветут сирени.
Не спеша пойдём мы с ней,
Воздух густ  почти варенье,
Свет смуглей её локтей.

Мы придём домой не поздно 
Завтра рано нам вставать,
Сядем чай пить: кружки  в розах,
И коты в ногах лежат.

Завтра снова повторятся
Сладкий воздух, чай, коты.
Повторенье — мать ученья.
Я учусь любить, как ты.



Плохо написанный стишок про буфет и пенсию

что остается нам,
кроме этого:
вечером резать салат и хлеб,
оставаться верными

хотя бы себе самим,
остальные давно неважны.
они говорят – «я и ты»,
а мы говорим – «мы».

я двадцать пять лет
расчесываюсь расческой деда,
хочу много старинных тарелок
и два тяжеленных для них буфета,

тебе нужны хорошие новые кроссы
и на пенсии жить у самого серого моря,
ты даже согласна на мой
буфет для фарфора.

пусть даже это
все не случится –
важно, что нами
это все говорится.

потому что -
сейчас открою один секрет:
мы для всех вроде как есть,
а вроде и нет.



Смородиновый год


Когда буду делать джем

Из красной смородины,

Добавлю побольше сахара,

Поменьше родины.


Перемою сто банок

Из-под маринованных огурцов:

Было в них соленое – станет сладкое,

Как глупость и как любовь.


Разолью джем горячий

По всем ста банкам:

Одну – феминисткам,

Одну – лесбиянкам.


Девяносто восемь

Съедим сами.

Впрочем, нет,

Еще одной угощу маму.


Это было стихотворенье

О женской силе.

Вам его не понять, если

Джем из смородины не варили.



Разговоры

Своим позвонила
Узнать, как дела:
Болят опять ноги,
Болит и спина.

Болит поджелудка,
И кости болят.
"На кладбище скоро!" -
Они говорят.

Но эти слова
Не пугают меня.
Привыкла: лет двадцать
Мне так говорят.

Опять умирают
И садят арбуз,
Он вырастет слаще,
Чем в прошлом году.

Пушисто цветет все:
Малина, томат,
Сосед одноногий
Кричит: "Как дела?"

Два старых ребёнка
В беседке сидят,
Все больше похожи
Они на меня.

Я слушаю их,
И сердце болит,
Об этом не стоит
Им говорить.



Сад, которого не было


Прозрачная полоса тени,

Плотная полоса света -

Кажется, это привыкли

Называть настоящим летом.


Посередине лета

Стоит старший кот,

Смотрит в глаза внимательно

И, точно сад, цветет:


Отбрасывает свою тень внутри большой тени,

Осторожный поворот головы:

Там, внутри, ползут змеи

И поют соловьи.


Понемногу полоса света

Становится темной.

Может быть, это дождь,

Может быть, завтра не вспомнишь


Ни дрогнувшей за окном ветки,

Ни настороженного кота.

Навсегда остаётся самой точной

Неточная рифма «тоска».



Июльский хип-хоп

Возьмем с тобой сегодня
Два баскета «Дуэт» в KFC.
Нет веса у тела –
Есть вес у любви.

Возьмем два пива,
А может, четыре.
Долго будут нас ждать
В нашей пустой квартире

Коты с недовольными мордами
И малосольные огурцы,
Пока мы парно селфимся
На фоне городской красоты.

Ебург кажется в сумерках
Сиреневым и молодым,
Река Исеть волнуется
Передо мною, как ты.

Конечно, к полуночи
Мы будем дома,
А пока что идем по городу,
Похожи на два

разных

района.



Святое семейство


Развернешь на втором этаже раскладушку,

Ляжешь спать после обеда.

Хорошо в огороде у матери,

На деревне у деда.


Да, отца давно уже называют

Не по имени, а по внуку.

Пахнет старой одеждой

И, конечно же, сохнущим луком.


Лук рассыпан по полу, вокруг головы

Земляным, золотящимся нимбом.

Спят родители, чайник и чай, вся жизнь,

Солнце падает мимо


Комариных укусов на левой и правой ноге

И царапин на локте.

Мы восстанем к вечерней заре

И снова друг друга вспомним.



Малина, смородина, вишня


                                       Любови Колесник


Мама варит варенье

Из малины, смородины, вишни.

Каждая из сорока пяти банок

Ей не кажется лишней.


Едоков осталось сейчас здесь четверо:

Мама, папа, я, Лена.

Нам не съесть его столько,

Однако важно не это.


Важно то, что каждая банка -

Память о тихом и скучном лете,

Когда живы все наши,

И мы будем помнить об этом.



Тихое стихотворение


свет внутри меня

такой маленький,

что не видно,

когда светло.


вокруг сияют

большие светочи,

спрятанные

под тоненькое стекло.


лопнет стеклышко,

перегорит проводок,

погрузится во тьму

разом район,


но продолжит гореть

внутри меня

свечечка, бережная,

точно твоя ладонь.