09 октября 2019 | Цирк "Олимп"+TV № 32 (65), 2019 | Просмотров: 1501 |

Из поэмы «ЭТО БОЛЬШЕ НЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ»

Макрис Христодулос (Christodoulos Makris)

(перевод с английского Марии Малиновской)

Христодулос Макрис – один из ведущих экспериментальных поэтов Ирландии, живет в Дублине. Автор трёх поэтических книг, последняя из них – документальная поэма «Это больше не развлечение» (Манчестер: Dostoyevsky Wannabe, 2019) https://www.dostoyevskywannabe.com/originals/this_is_no_longer_entertainment, а также нескольких брошюр, визуальных книг и других поэтических объектов. Его вторая книга «Архитектура случайности» (Дублин: Wurm Press, 2015) была поэтической книгой года по версии RTÉ Arena и 3:AM Magazine. Работы Макриса как одного из поэтов ирландского Rising Generation, широко представлены в ирландской и зарубежной периодике и отмечены наградами и стипендиями нескольких учреждений, включая Ирландский музей современного искусства (IMMA), фестиваль StAnza (Шотландия), «Пафос 2017 – Европейская столица культуры» и Национальный университет Ирландии, Мейнут. Он является редактором gorse journal, который известен как «самый живой и открытый из ирландских литературных журналов» и связан с издательством Gorse Editions. «В работе, которая порой радикально экспериментальна и всегда чувствительна к способности языка переделывать мир, Христодулос Макрис ищет способы взломать лирическое пространство поэмы, чтобы изменить способы работы языка в публичной сфере» (Люси Коллинз, Обзор Национального университета Ирландии, Мейнут).

О книге
«Это больше не развлечение» – книга, целиком созданная из необработанного анонимного или псевдонимного текста, найденного в открытых комментариях на сайтах СМИ и других онлайн-платформах. Она была составлена путём фильтрации подобного неавторизованного письма в процессе мгновенного интуитивного отбора и рефрейминга, который неизбежно модулируется интересами автора и его эмоциональным состоянием. Композиция каждого текста охватывает период между 2014 – 2017 годами – время, отмеченное целым рядом заметных социально-политических сдвигов и событий. Используя авангардные композиционные приёмы в качестве параллели к экспериментальной практике документального кино, «Это больше не развлечение» наследует традиции документальной поэзии и расширяет её. Это поэтическое исследование публично-частного языка и множественных / меняющихся личностей, формируемых цифровыми технологиями и коммуникациями, и их влиянием на социальный дискурс и мировой политический климат. В совокупности внутренние противоречия первичного материала предполагают взаимное влияние и пересечения таких тем, как (ложная) информация и фактическая ошибка, размывание полномочий, поп- / селебрити-культура, политика идентичности, рост национализма и другие.

...

3

Я не совсем доволен своей визиткой, я не уверен кого хочу убить, дизайнера или типографа, или, пожалуй, обоих.

Мир – это кусок дерьма. Люди уроды. Меня тошнит от фильмов и книг, пытающихся проповедовать надежду. Я хочу увидеть что-то гаже мира, где я существую без возможности спастись.

Долго-долго тащился на поезде через Балканы в глубоком похмелье и лихорадке, курил травяные сигареты, а чувак сзади всё равно стал допытываться, над чем я там хихикаю. Я обернулся и показал ему – он отшатнулся.

Представляю его как хладнокровного стилиста или лаборанта, временно увлеклась им на концерте U2, наблюдала с первого ряда, нёс какую-то чушь про открытость души и т.д.

Это не выход.

Я выехал около шести вечера и прибыл около пяти утра, не ложился, сходил на завтрак, потом заснул. Проснулся около шести вечера, пошёл проветриться, напился. Зависал до шести утра. Сходил на завтрак – и всё по новой.

Волосатый деструктивный тип, я ненавидел саму идею яппи.

Проводит много времени, подливая кофе и печатая на Макбуке в публичных местах, потому что не может позволить себе домашний интернет.

Была под запретом в Ирландии, но приятель каким-то образом достал копию и передал мне.

Она не нужна тебе. Просто трахни крысу, убей её, заверни в каталог Harrods и сожри.

5

танки катились по нашим улицам давя машины руша дома почему? быть мусульманином это идеологический выбор контролировали тупик примыкавший к школе бери другого солдаты хватали случайных учеников и людей с улицы и ставили их на карачки нация иммигрантов выбили нашу дверь и вошли наши мусульманские женщины здесь в Америке которые хотят интегрироваться снимают хиджаб режут шины смотрят американский спорт устраивают барбекю наряжают детей на Хэллоуин отмечают День благодарения некоторые мусульмане из консервативных стран забирают дочерей «домой» на эту операцию которая в США вне закона прелестный мальчик наш первый сын родился с желтухой против убийства похищения людей воровства абьюза детского труда отказа в образовании или медицинской помощи несовершеннолетним войска обстреляли здание много детей погибло мой семилетний сын был среди них надо АССИМИЛИРОВАТЬСЯ выучить язык не селитесь там где только сирийцы знакомьтесь с соседями становитесь частью общества и конечно не выделяйтесь кстати нас двенадцать в седане-хетчбэке доставщик мебели – за очень небольшую плату около $15 в день ирландцы были католиками и пьяницами итальянцы поголовно ворами немцы пивными алкоголиками которые во время первой и второй мировой находились под подозрением в шпионаже и саботаже японцы были пятой колонной китайцы были достаточно хороши чтобы надрываться строя железные дороги но не чтобы остаться мексиканцы пригодились бы для сбора урожая но они здесь только ради пособий по безработице история продолжается мои дочери помогут мне это пережить как Форт-Худ и Сан-Бернардино вот почему мы против того чтобы привозить их сюда жить на грани голода это гражданская война и нет оснований для предоставления убежища так или иначе по меньшей мере пять личных интервью с каждым и бесчисленные телефонные разговоры и ограда могилы американское пособие по безработице ещё одна веская причина стать беженцем эти истории должны были соответствовать интервью данным другими людьми которые знали соцработника об итальянской семье говорившей «не ассимилировались – всё ещё едим спагетти» жили надеждой не стесняйся быть беженцем не думай что у тебя есть право быть в США или западно-европейской стране нам надо заботиться о своих

6

если мы продолжим рисовать карикатуры, они, наверное, перестанут быть террористами

если мы перестанем рисовать карикатуры, они, наверное, перестанут убивать людей

падающий самолёт, обломки и пассажиры

инфоньюз, революционный канал Рассела Брэнда, дебаты Хомского

8

я не верю писателю
почему он не остался с большинством земляков
при внешности сомалийца я бы озаботился если бы меня не остановили и не допросили
это случилось с моим другом-мусульманином который тоже много путешествует по работе (телеком)
получаю звонки с отображаемых номеров но когда перезваниваю вызов не проходит
предлагаю избавиться от бороды
обратите внимание на сходство тех кто взрывает самолёты, поезда, автобусы и машины
преимущественно светловолосый скандинавский тип?

сочту за сарказм вы когда-нибудь слышали о Брейвике

как белая светловолосая гетеросексуальная женщина с типичным британским именем и партнёром той же этнической принадлежности я никогда не сталкивалась с полицией / прогуливалась по аэропортам в облачке дури и получала подмигивания секьюрити / они разрешали мне проносить коробок спичек в самолёт потому что были из того же ночного клуба

по любым расчётам для меня опасней плохой водитель чем какой-то террорист

Тебе сейчас лучше? – спросил Леонардо да Винчи. Если бы создание значимого искусства начиналось и заканчивалось черчением, тогда искусство было бы рефлексивным отказом от всего не сразу понятного как эстетический объект созерцания.. звуковое кино? .. рэп? стерео 8?.. винил/и иногда cd? могло быть возглавлено только феминистской художницей которая вытаскивала кусочки бумаги из своей ты пишешь как тинейджер эсэмэсящий девушке голая художница висящая на тросах в Большом Лебовском когда любимая дала мне вынуть её тампон... я удивился его тяжести, то, как доверчива и открыта она была, до сих пор это момент, который заставляет моё сердце биться чаще, у меня во рту вкус металла, отчленённая голова манекена, спущенная с потолка на проволоке и подсвеченная вспыхивающими огоньками фильм где актёр одетый как мим оказывается напротив головы которая на непрерывном повторе отдаёт команды через магнитофон расположенный за головой её кормят мармеладками и мартини в нью-йоркской квартира Кэрол (стены которой увешаны огромными изображениями её вульвы) Ким Кликбэйт соблазнила меня соединение кинокадров создаёт среду аморфный характер чувственности которая извивается избегает прямолинейности не порно типа «сунул высунул и пошёл» так рекламная индустрия ещё раз взяла верх над человечеством упаковала его в целлофан как скользких сырых цыплят вместе со всеми их мерзостями