14 февраля 2019 | Цирк "Олимп"+TV №30 (63), 2019 | Просмотров: 831 |
Малые миры Алексея Александрова
попытка прочтения книги
Алексей Александров. Это были торпеды добра. Саратов: Музыка и быт, 2018
Татьяна Риздвенко
Новый, третий, поэтический сборник Алексея Александрова имеет ремарку стихи, написанные в первой половине 2018 года.
В книге более 120 текстов. Произведя несложные подсчёты, можно оценить интенсивность творческой жизни автора в означенный период. Те, кто следят за Александровым на FB, успели удивиться (и продолжают) количеству и качеству почти ежедневно появляющихся в его ленте новых стихов. Обладатели бумажной книги с фотографией-сепией на обложке держат в руках увесистый сборник: только содержание занимает три с лишним страницы.
Это очень насыщенные событиями стихи, в которых все время что-то происходит. Лавинообразный сход образов, метафор, превращений. Апеллируя к названию книги, - ковровая бомбардировка.
С неба сыплются гвоздики и пятаки,
В магазинах соль по две пачки в руки,
Пробивает дерево потолки,
Зеленея пышно назло науке…
Впрочем, первое впечатление некоторой избыточности и тесноты быстро уходит: настраиваешься на такой образ поэтического существования, выдыхаешь, оглядываешься. Плотное, наполненное интертекстом и историческими аллюзиями письмо - авторская рефлексия, поэтическая проекция информационного и бытийного потока, в котором мы все существуем: кто-то закрывается, дистанцируется, кто-то пропускает сквозь себя.
Пространство этих стихов густо обитаемо и предметно. Введение некоторых «предметов» в поэтическую ткань видится мне – в отдельных случаях - попыткой ослабить их хватку в реальности. Увести стихами, как дудочкой - крыс, хаос дел, нагромождение реалий, морок обязательств, тесноту вещного мира.
Мир, обступающий автора, суетлив, требователен, назойливо разнообразен: «за стеной играет дрель», «в душной нищете глядят коты из окон», добро приходит в виде торпед, а сахар может «взорваться в любую минуту».
Все это очень интересно, но, скорей всего, захочется сбежать, хотя бы на время. Идея бегства – и его невозможности - раскрывается во встречающихся в стихах образах чудесного сада, Шкафа-портала, но портал «схлопнулся»: вместо входа в Нарнию здесь скелет Льва. Обрывки детских стихов и песенок, герои сказок и мультиков, оленихи, белочки, пряничные человечки – пришельцы оттуда, куда ходу больше нет.
Или: трансформация событий, звучаний, социальных примет «окружающего мира» в стихи и есть способ отстраниться от него?
Схожие мысли нахожу у Ильи Кукулина. Рассуждая о стихах из более ранних сборников Александрова, он пишет следующее: «Посмотреть на происходящее сегодня, на всё, что овеществлено сегодняшними медиа, из перспективы элегического сострадания — значит вырваться из плена момента, обрести свободу» (1).
Миру, встающему со страниц книги, естественно было бы противопоставить рай. Образ рая (для котов, в которых автор понимает) – тихое, спокойное место, где «никто не выписывает никаких журналов, даже «Новый мир» и «Волгу» (редактором последнего автор и является), где хорошо, покуда
…не прокрались в этот рай
пронырливые почтальоны
с толстой сумкой, доверху набитой
извещеньями и счетами.
Жизнь подобна киндер-сюрпризу «с неведомой игрушкою внутри». При этом она весьма предсказуема:
Что подбросил в небо летом,
то и падает зимой.
Вот, к примеру, это снег
Разварившийся как каша.
Хочешь, ешь его с лопаты
вермишелевые звезды
И цветочки из моркови
Попадаются, но редко.
Густоте, абсурдности и скорости происходящих в стихах событий сопутствует, фиксируя, систематизируя их, взвешенный, несколько даже диковатый рационализм («хочешь ешь его с лопаты»); существа и явления бушуют под приглядом.
Этот чудной карнавал, скорей, невесел. Однако здоровая готовность принимать абсурдистскую реальность «времени ч» такой, какая она есть, дает эмоциональное равновесие. Автор настроен на происходящее, он в нем живет, видит, слышит, чувствует, неслучайно в текстах такое количество цитат без кавычек, обрывков, перифразов, отзвуков и отголосков.
Один из главных героев – город.
…город поскользнулся и упал,
у него под шапкой зреет шишка.
Составляющие город малые миры, планеты, вселенные входят в ткань стихов. Здесь обитают мэр, губернатор, клерки, топ менеджеры нефтяных компаний, встречаются и поэты, и обществу до них есть дело. «На всесоюзной переписи поэтов» к ним стучат в дверь и задают узкопрофильные вопросы. Наконец, здесь проводятся фестивали.
Предприятия торговли и малого бизнеса – даже о них автор напишет с вниманием и интересом, поинтересуется, как жизнь.
Все для дачи показаний,
Все для дома, но какого?
Все по сто и пятьдесят,
И еще на посошок.
Вот планета Секонд-хенд,
И еще миры обоев,
Мебели канцтоваров,
Как вам, милые, живется?
В этой крошечной Вселенной.
В этом тихом городке,
Музыкальной табакерке
У реки небезымянной.
(Подчиняясь инерции, раскручиваю дальше: табакерка-Табаков-Саратов, хотя вовсе не факт, что эта ветка ассоциаций заложена автором.)
В стихах имеется и лес, за которым есть кому присматривать:
…и, разбирая щебет птичий,
никак не соберет его
Вчера назначенный лесничий.
А попадают сюда через «дыру разрезанной колючки».
Флора, фауна и не только – в этой книге социальны, деятельны, многосторонни, подвержены инерции «личностных» изменений. Птицы обсуждают санкции, ходят в гости, варят пшенку, действуют механические и резиновые собаки, осиротевшее жилище аукает внутри себя, а «самолет дорогой длинной, печально сгорбившись идет». Трудно обойти вниманием стихи про дерево, которое «слишком сентиментально для семейной жизни, слишком мечтательно для работы в лесу». Дерево все покрыто «тату про жизнь и смерть»: подпор города, городская ментальность проникает в лес. Дереву не миновать лесоруба, но зато ему светит воскресение - не как день заслуженного отдыха в конце недели, а как утро новой жизни. Очеловечивая дерево, поэт дает ему больше, чем человеку.
Всегда интересен текст, которому поручено замыкать сборник. Сторожащий выход.
Вот последняя строфа книги:
Заглянуть в себя,
Чтобы увидеть марширующих детей,
Самолеты, низко летящие перед грозой,
И город с плохо замаскированными крестьянами
В оранжевых жилетах. – Да, надо ухаживать за своим садом,
Даже если он каменный.
Надо ухаживать за своим садом. Неустанно приглядывать за происходящим, по мере сил присматривать за мирами.
Пока этот текст про «Торпеды» писался и готовился к публикации, Алексей Александров сообщил, что у него вышла еще одна поэтическая книга «Молчащие следы: стихи 2015-2016»! (2).
___________________
1. Кукулин. И. Алексею Александрову: Элегия освобождения // Журнал поэзии Воздух, 2017, № 1. http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2017-1/kukulin-aleksandrov/view_print/
2. Алексей Александров. Молчащие следы: Стихи 2015—2016. — New York, Ailuros Publishing, 2019. — 71 с. http://www.elenasuntsova.com/aleksandrov/silent_footprints