04 апреля 2018 | Цирк "Олимп"+TV № 28 (61), 2018 | Просмотров: 1007 |

Чистая радость: новые стихи и переводы

Александр Бараш

Из стихотворений 2018 года

*  *  *
В Иудее опять неспокойно...

Суета и хаос исторических событий.

Все это в лучшем случае останется
только в записях предателя Иосифа Флавия
и при удачном стечении обстоятельств
(поздние списки, коньюнктура времени, когда
они были обнаружены, пожар, не затронувший
квартал, где была библиотека) - сохранится
парой фраз у историков.

Но всегда остается вопрос,
столь ли важно то, что останется в памяти,
или критерий полноценности существования -
масштаб азарта, воплощенный в действии
на пороге жизни и смерти, независимо
от точности фиксации
и адекватности толкований.
.....
А если кажется, что все кончилось –
это просто конец эпизодического солипсизма,
будь то человек, государство, эпоха,
тело... то, что из него испарилось,
как вода из бассейна под палящим солнцем.

Истощился подземный источник.
Или развалился акведук, по которому
транслировалась связь с другими
резервуарами жизни, протекающей
в очевидной форме.

Помнишь тот случай в Негеве, когда после
маленького землетрясения вновь открылся источник,
известный по письменным источникам
византийских времен – он закрылся
полторы тысячи лет назад после
такого же землетрясения.

Прогулка с собакой

Черные кошки переходили нам дорогу,
как роковые женщины. Иногда они останавливались
и смотрели в глаза. Знаешь, Боб, когда-то пару раз,
из-за избыточной непосредственности и по незнанию себя,
и я пересекал незримую черту такого поперечного маршрута,
повисшую в пространстве как след реактивного самолета
или ленточка фальстарта. И опыт подтвердил:
суеверия – форма коллективного опыта.

Значит, если ты сам ты не черный кот, а черно-белая
пастушеская собака (не боец, а наблюдатель) –
имеет смысл довериться суеверию, и с удовлетворением
проследить косящим взглядом, как черные кошки исчезают
в сиреневый туман охоты на мышей, на мешки в помойке,
на чужих мужей – в свое измерение животного мира, где рефлексия
нужна только для того, чтобы кого-нибудь съесть, а не как чистая радость.
А мы продолжим следить за окружающим и происходящим, пытаясь
вынюхать, чем эта ветка отличается от тени, принципиально ли
это отличие, и если да, то какой в это заложен смысл, если он есть.

Из цикла «Эпиграммы и эпитафии»

Бабушка, как ты там?
Ноги – прошли? Ходишь больше?
Или так же, как всегда (в моем «всегда»)
сидишь на кухне, глядя в окно на
соседнюю пятиэтажку, туда,
где стоит как студень, позднесоветская
стабильная безнадежность?

Я сейчас в том же возрасте,
в каком ты была в моем детстве,
а все греюсь то ли теплом вашей любви,
то ли уютом той безнадежности.

Посвящение Йегуде Амихаю

Путешествие к твоим берегам.
Открыть книгу – как сойти в порту.
Улицы строчек. Кварталы стихотворений.
Задние дворы житейских обстоятельств.
Старый город родителей.
Пригороды детей.
Тени ассоциаций,
тучные голуби комментариев.
Смотровая площадка оглавления.
Небо - его всегда больше,
но оно иное над этим городом,
озарено его существованием.

«Список наших секретных надежд...»
(из современной израильской поэзии)

НУРИТ ЗАРХИ

*  *  *

Утром зубные щетки смотрят на меня
будто дети которые проснулись в чужом доме
Сброшенная кожа одежды как птицы опустевшие от полета

Ни одна цивилизация не боролась со смертью таким способом
возводя каждую деталь в ранг государственного дела
Отпечаток воздуха оставленный тобой в разинутом ботинке
рельеф лица на подушке

Вечная жизнь не дана с рождения она создается
в ходе капитуляции перед непростыми правилами
Даже солнце это только отражение пути дня и ночи
И не звони ему домой

При звуке раковины сердца с просьбой о сне
дом приближается к кухне
чтобы найти утешение в чашке оставленной на столе
Неоспоримое свидетельство того, что «жили-были...»

Что сказала кровать остановившая дрожь любви
о чем этот шепот? Приходи и держи меня
потому что я словно статуя из воздуха

МОРДЕХАЙ ГЕЛЬДМАН

Потеря

Нечто внутри меня сообщает
периодически навязчиво и ритмично:
возможно я что-то потерял
или забыл
в кафе или книжном магазине
куда заходил
Я проверил все свои вещи
и не обнаружил пропажи
не нашел что потерял
Но потеря
продолжала сообщать о своем существовании
пульсацией или легкими приступами
Афинские софисты изощрялись -
«Вещь которую ты не потерял
находится в твоем распоряжении
У тебя не пропал хвост – у тебя, таким образом, есть хвост
Или наоборот:
то что ты потерял обязательно у тебя было»
Но что у меня пропало?
Я должен искать свою пропажу
чтобы узнать что искать
Это предмет или вещь или та самая вещь
и была ли она моей перед тем как пропала
Или какая-то внутренняя инстанция
пытается приписать мне, как эллинистический софист,
вещь которая никогда мне не принадлежала
Например шанс
как будто у меня был шанс

Татуировка

В автобусе напротив меня сидит
красавчик
на шее у него татуировка – японский иероглиф

Может быть тебе тоже сделать татуировку
говорит мой мозг
Дракона или чайку или единорога?
Будешь выглядеть молодо и сексуально
хотя в принципе уже поздновато

А может быть у тебя внутри есть татуировка
продолжает мой мозг
Тайная
она смотрит но сама не видна
В свое время это было
обычное дело в твоей семье
ряд синих цифр
номер в очереди на уничтожение

Ведь в это летнее утро
ты в очереди на уничтожение
по возрасту
и по внутреннему состоянию

И приходит примиряющая мысль –
это номер мобильного телефона
возлюбленного пропавшего где-то далеко
выбитый на моем плече, на руке, на скрижали сердца

Сравнения

Ты откликаешься только частично
ты отказался дать мне свое тело
Но мое тело не сдается, даже настаивает

Я словно Ахав
который преследует на просторах океана
белого кита
создание из первобытной глубины моего сознания
мощные движения этого существа могут разбить корабль
и утопить под обломками

Хотя лучше
крепко держаться за ориентальное сравнение
чтобы описать подобное сентиментальное состояние
Сейчас я брошусь с головой в охоту на оленей
Я охотник но стрела - у меня в сердце
я охотник на которого идет охота
за ним охотится олень

НАТАН ВАССЕРМАН

Икеа

Этот круглый стол неплох,
сказал я ей в Икее,
в воскресенье утром.
Было довольно мало народу
на нашем пути к счастью.

В спальне мы полежали, смущенно,
на двуспальной кровати,
отделанной прозрачным лаком.
Открыли и закрыли кухонный шкаф,
с раздвижной вешалкой для полотенец,
цвет вишневый или эбеновый,
заказы принимаются.
Я ответил «да» на вопрос, на который
ответил «нет» до того, как его задали.
Белые свечи в упаковках по сто штук
мерцали напротив. Нас переполнила паника:
наши маленькие души склонились друг к другу,
крепко держась с двух сторон
за тележку для покупок.

Женщины шептали что-то в блестящие смартфоны,
прижав татуированных дельфинов к ушам,
и не замечали, как их тайно оплодотворяют торшеры,
у напольных светильников всегда эрекция
и межсезонная скидка.
Дети, которые уже научились ходить, падали
с табуреток из красного дерева,
подходящих по цвету к столу.

Список наших секретных надежд
записан, как песня, короткими строчками,
маленьким карандашом длиной в ширину ладони.
Мы были очень серьезны. Тумбочка из
вяза заставила очнуться от задумчивости,
чтобы погрузиться в еще один сон: может быть,
поменять полку?

Охранник на выходе был обернут
в голубой комбинезон, как младенец.
Машина стояла недалеко. Щиты с рекламой на горизонте
намекали на глубокую тайну. Я сделал шаг вперед
и протянул счет на подпись без всяких сомнений.
Мы были тверды в намерении родиться заново.

БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

НУРИТ ЗАРХИ – поэт. Родилась в 1941 году в Иерусалиме. Ее отец был писателем (Исраэль Зархи), мать – учительницей. Училась в Еврейском Университете в Иерусалиме. Работала журналистом. Преподает в университете. Лауреат ряда престижных премий как поэт и как детский писатель.

МОРДЕХАЙ ГЕЛЬДМАН (1946, Германия)– поэт, художник, арт-критик, психотерапевт. Родился в лагере для перемещенных лиц в Мюнхене, родители из Польши. Семья репатриировалась в Израиль в 1949 году, поселилась в Тель-Авиве, где он живет до сих пор. Работает психотерапевтом. Был арт-критиком в газете «Гаарец», был также куратором многих выставок. Опубликовал 15 книг стихотворений шесть книг нон-фикшен. Лауреат ряда литературных премий.

НАТАН ВАССЕРМАН (1962) – поэт, ученый. Родился в Иерусалиме. Профессор ассирологии в Еврейском университете в Иерусалиме. Автор пяти книг стихотворений. Лауреат премии Фонда Йегуды Амихая.