29 ноября 2011 | "Цирк "Олимп"+TV" №1 (34) | Просмотров: 3241 |

Стипендия Фонда Иосифа Бродского за 2011 год: впечатления стипендиата

Дмитрий Веденяпин

Ежу понятно, что «соревнований по литературе» быть не может. Во всяком случае, в наши времена, когда нет никакого согласия по поводу того, что такое литература, а тем более поэзия. Один прыгает на лыжах с трамплина, другой играет в футбол, третий – в шахматы. Как они могут соревноваться? В стипендии Фонда Бродского, о которой до этого лета я слышал, что называется, краем уха, мне нравилось, что это не конкурс – не нужно никуда присылать свои стихи и потом испытывать не слишком приличную смесь чувств в ожидании решения жюри. Я знал, что стипендиатами Фонда были симпатичные мне люди, в частности, Миша Айзенберг и Коля Байтов. Знал, что эта стипендия связана с Италией. Вот, пожалуй, и всё. В общем, когда в первых числах июня мне позвонил представитель Фонда Бродского в Москве и сообщил, что по решению неких неведомых мне людей (я и до сих пор не знаю, кто они, но не сомневаюсь, что все это достойнейшие люди) в этом году стипендия Бродского присуждена мне, я очень удивился, ну, и обрадовался, конечно. Два месяца в Италии. В основном в Риме, с краткими вылазками в другие города. Перелет и, - как говорили в советские времена, а, может, и до сих пор говорят – «проживание» оплачивает Фонд. И – что самое замечательное – ничего за это не требует. Ты не должен слагать оды в честь Иосифа Бродского или воспевать Рим. Ты, вообще, ничего не должен. Сам Бродский, придумывая эту поощрительную стипендию (а это была его давняя затея), формулировал ее примерно так: надо дать возможность русским поэтам посмотреть на красоту. И действительно – красота, ничего не скажешь. И дома, и церкви, и пинии, и небо.

Римляне не то чтобы какие-то особенно красивые, скорее –  разные, но почти все и всегда ласково-дружелюбные. И не только по отношению к тебе, бессмысленному иностранцу, но и друг к другу. Это сразу чувствуется и создает обстановку, очень непохожую на российскую. Несмотря на довольно плотное движение, узкие улочки и дикое количество людей на мотороллерах (только успевай сторониться), в Риме спокойно: никто никого не торопит, никто ни на кого не орет – по крайней мере, я ни разу не слышал (нет, вру, один раз все-таки слышал, но только один раз). Но первое и главное, что меня потрясло в Риме – это единовременное присутствие на сравнительно небольшом пространстве разных эпох. Здесь я вынужден признаться в одной слабости, не украшающей никого, тем более литератора: меня не очень интересует история. Такая империя, сякая империя, нет, любопытно, конечно, но, честно говоря, не очень. Поэтому я не ждал ничего особенного от лицезрения Колизея, Форума и прочих знаменитых развалин. А, между тем, именно они произвели на меня невероятное впечатление. В первую очередь, тем, что они живы. Живы. Объяснить это трудно. И, разумеется, это иная жизнь, но жизнь. Не музейная, несмотря на бесконечных туристов. У Рима и в Риме другие отношения со временем и «вечностью». Возможно, что-то подобное можно почувствовать в Иерусалиме, но там я никогда не был. В Риме еще сохраняется постепенно выветривающаяся отовсюду серьезность и глубина. В сочетании с итальянской жизнерадостностью, ярко-голубым небом и вкусной едой получается что-то почти райское.  Ненатужная серьезность – не это ли и есть главная отличительная черта кватроченто?

Фонд снял мне квартиру в Трастевере, римском Замоскворечье (Затибрье), на наше Замоскворечье, надо признаться, совсем не похожем. Почти каждый дом – произведение искусства. И снова – спрессованное время: вот небольшое трехэтажное строение, в котором живут обычные люди (белье на веревке, во внутреннем дворике ржавый велосипед у облезлой стены), и даже мне, небольшому знатоку архитектурных стилей, сразу видно: вот античные колонны, вот средневековье (несимметричные окна), вот ренессанс, вот барокко… Удивительно! В минуте ходьбы от моего переулка – дом, в окне (вот в этом самом окне) которого Рафаэль увидел свою Форнарину. И – повторяю ничего уныло музейного: носятся мопеды, туристы и местные жители сидят в открытых кафе, на площади перед церковью Санта Мария ин Трастевере с красивейшей мозаикой 4 века выступают жонглеры…