Реди-мейд
Реди-мейд (англ .ready-made - буквально «готовый» в том значении, в каком это слово употребляется в выражении «магазин готового платья»). Как искусствоведческое понятие «реди-мейд» возникло в связи с поп-артом, хотя «готовые вещи» встречались уже в художественной практике авангарда, в частности у дадаиста М. Дюшана. В самом общем виде, это некий прием, предполагающий использование предметов ширпотреба в качестве элементов художественного языка в своеобразной символической функции. Когда-то все вещи были сопричастны единому образу мира, т.е. наряду с утилитарной, имели мифосимволическую сторону и были чем-то сродни произведениям искусства. О.М. Фрейденберг писала, что вещи, окружающие человека в большинстве своем созданы не конкретными потребностями, а «вековыми умственными схемами», которые и «предписывают» людям определенные потребности. Например, утилитарная функция стола (для еды, для письма) вторична по отношению к его первоначально-ритуальной функции - грани миров, алтаря-жертвенника, сакрального горизонта. Еда и письмо связываются с образом стола потому, что в древности оба эти процесса тоже имели сакральный статус. Развитие цивилизации ослабляет символическую сторону вещей, процесс их создания становится массовым.
Нечто подобное происходит и с искусством. Становясь массовым, оно тиражируется, ставится на поток, художественные объекты утрачивают единичность. Весь ХХ век осмысливает искусство как игру с готовыми элементами языка как символического порядка культуры. Обращение к реди-мейд - это саморефлексия искусства, которое таким образом изучает свои границы.
«Готовая вещь» в художественном тексте - это провокационный выпад против старинного принципа мимесиса (подражания). Что может быть натуральнее настоящих бутылок из-под пепси? С другой стороны, реди-мейд ребром ставит вопрос о природе искусства, снимая вопрос о мастерстве. Искусство начинает осознавать себя как отношение, как нечто функциональное, зависящее от «рамки».
Реди-мейд связан с рекламой, которая нередко служит языковым материалом в таких направлениях, как поп-арт и соц-арт. Однако «готовые вещи» в искусстве представляют не себя, а художника, его видение и мироотношение. Любой готовый предмет - от консервной банки и сигаретной пачки до лозунга отечественном соц-арте - в искусстве подвергается развоплощению и приобретает иное значение. В поп-арте, активно работающем с «товарами», развоплощается утилитарная сторона вещи. В соц-арте, который использует и без того лишенные плоти идеологические фетиши (пионерский галстук, гипсовую парковую скульптуру), развоплощение достигается за счет того, что «готовые вещи- символы» лишаются привычного мифологического пространства, дистанцируются от социальной конкретики, как в картинах В.Комара и А.Меламида, поэзии Л.Рубинштейна и Д.А. Пригова.
В качестве «реди-мейд» в литературе уже давно выступают включенные в произведение деперсонализированные фрагменты нехудожественных текстов – рекламные слоганы, газетные статьи, официальные лозунги, бюрократические документы. Они создают некий «материальный» контекст авторского высказывания о мире, имитируя агрессивный голос самой действительности, как это происходит в романах Дж. Дос-Пассоса.
Смотрите также: