29 сентября 2015 | "Цирк "Олимп"+TV №18 (51), 2015 | Просмотров: 1797 |

Рецензия на книгу Виктора Лисина "Теплее почвы: стихи" (2015)

Дмитрий Воробьев

Подробнее об авторе


Рецензия на книгу:
Виктор Лисин. Теплее почвы: стихи. – Нижний Новгород: Волго-Вятский филиал Государственного центра современного искусства, 2015. – 60 с. (Поэтическая серия Арсенала).

Лейтмотив дебютного сборника Виктора Лисина – несамотождественность личности, как и всего живого. Человек не равен сам себе, человек равен не-человеку (и наоборот). Утраты себя постоянны, они – наша неотъемлемая часть. Я становится не-собой, пока Я являюсь мною. Человек у Лисина: «дыра зашитая кожей» – «непонятен как погода» – «вода» – «одной ногой в земле» – «окно» (прозрачное, светится) – «дерево» (что наполовину в земле) – «из костей всего и всех подряд».

Стихи по «языку» и манере письма можно разделить на два вида. С одной стороны, афористичные и отточенные миниатюры (особенно со стр. 47 и далее), а с другой – более «длинные» (музыкальные) вещи («и школа мертвая летает», «о слепота в моем дожде»). Эти подходы сливаются и разнятся, как мне показалось, в стихотворении «в дочки матери играют» (стр. 29). Если говорить о влияниях и параллелях в литературе, то мне слышится в стихах Виктора эхо Тура Ульвена и Гуннара Вэрнесса.

Для поэтики Лисина важно замедленное чтение. Такое ощущение, что оно предполагалось уже при написании (я почти уверен). Автор проблематизирует связи слов друг с другом в одном тексте. Отсутствие знаков препинания даёт читателю возможность самостоятельно решать, где заканчивает­ся одно короткое предложение и начинается другое. А значит, позволяет влиять на то, какой смысл будет извлечен из текста при чтении (вслух).

Интересно, на мой взгляд, деление на «мёртвых» и «иных» (последний текст книги). Иные как те, кто не-жив, но дает (силы) жить живым. Мертвые как те (живые и не-живые), кто тянет сок из живых. Память о детстве, тёпло-наивная и мортальная, делает поэтическую рефлексию автора терапевтичной и травмирующей одновременно.

Скобки вызвали у меня неоднозначную реакцию. В книге использовано три вида скобок: /, ), ]. Означает ли каждая из них нечто иное, чем другой вид скобок, осталось не ясно. Мне показалось, что в скобках даны «постскрипторы» – знаки-указатели, уточняющие и дополняющие «основной текст» (и написанные они как бы «после» и «поверх» основного). Однако, на мой взгляд, текст в скобках также является основным. И без текста, заключенного в скобки, стихотворение не будет «срабатывать». Если скобка – знак переключения регистра речи, то почему мы имеем три знака? Если бы три вида скобок означали три разных регистра, то такой поэтический жест был бы оправдан.  

Эта книга о детстве очень взрослая, потому как она о потерях, боли и отсутствии. Но она очень теплая, потому как она об иных, а не о мёртвых.