Двойничество

Двойничество - в широком смысле - архетип культуры и структура художественного языка, в которой образ человека корректируется одним из исторических вариантов бинарной (дуальной) модели мира. Реализуется в повествовании, где являет себя не только на уровне фабулы-истории в виде определенной системы персонажей-двойников, но и на уровне сюжета и жанра

Двойничество представляет собой своеобразную «минимальную» модель социума – один / другой, фиксируя как сходство/различие, так и способ связи агентов пары. Архетип двойничества возникает в архаическом мифе. Его корни обнаруживаются как в так называемых «близнечных мифах», так и в древнем комплексе «демиург - трикстер». Двойничество весьма широко распространено в искусстве и литературе от архаики до наших дней. Внутри художественной структуры двойничества литература осваивает социальную действительность, сопрягая ее с универсальной оппозицией «жизнь / смерть». Практически все сюжеты, где фигурируют двойники, связаны с темой смерти, которая может выступать как основной мотив («Удивительная история Петера Шлемиля» Шамиссо), или быть фоном, как в «Двенадцатой ночи» В.Шекспира, где предполагаемая смерть одного из близнецов является исходной точкой сюжета.

Типология двойничества насчитывает несколько его разновидностей, которые зависят прежде всего от того, как осуществляется связь двойников в паре. Типы двойничества различаются 1)в плане происхождения (генезиса); 2)репрезентируемой модели социума; 3)соотношения персонажей-двойников друг с другом; 4)структурой сюжетного развертывания; 5)жанровыми моделями, в которых тот или иной тип двойничества преимущественно воплощается. Можно выделить 3 типа двойничества: 1)двойники-антагонисты; 2)карнавальные пары; 3)близнецы.

Тип двойников-антагонистов можно назвать самым распространенным. В литературе его расцвет связан с эпохой романтизма. В известном смысле именно структура антагонистов и воплощала принцип романтического двоемирия. Яркий пример – «Житейские воззрения кота Мурра» Э.Т.А. Гофмана. «Обыватель» Мурр и творец Крейслер - это двойники, которые радикально разведены по разным мирам композицией повествования: автобиография Мурра множится на «макулатурных листах» рассказа о Крейслере, и, хотя герои фабульно не сталкиваются, их сюжеты и «тексты» вступают в отношения жесткой конфронтации. Впрочем, двойники-антагонисты гораздо чаще проявляют себя именно на фабульном уровне (новелла Гофмана «Двойник»). Контрастность социума и двоемирие в широком смысле слова, понимаемое как ценностный конфликт, является характерным признаком антагонистического типа двойничества. В реалистической литературе двойники-антагонисты предстают как противопоставленные друг другу варианты социальных типов (Онегин и Ленский, Чацкий и Молчалин, Обломов и Штольц). В современной культуре антагонистическое двойничество чаще встречается в массовом искусстве. Как и во всех других типах двойничества, важным признаком является наличие у двойников общих корней. Двойники чаще всего предстают как братья (для антагонистического двойничества характерны отношения «законный сын / бастард» («Король Лир» У. Шекспира), соседи, господин и слуга и пр. В литературе нового времени антагонистический тип двойничества часто описывает борьбу темного и светлого начал внутри индивида, а две фигуры становятся приемом, заостряющим мировоззренческую направленность. Общие корни здесь осмысливаются как противоречивость человеческой души. Двойничество часто сопровождается мотивом зеркала, как в «Элексире Сатаны» Гофмана. В «Двойнике» Ф.М. Достоевского Голядкин-старший и Голядкин-младший соотносятся как две стороны больной души героя. Внутренняя конфликтность модели антагонистического двойничества делает ее привлекательной для авантюрных жанров (готический роман, детектив) и для драматургии.

Тип карнавальной пары представляет собой неантагонистический вид двойничества. Он восходит к народной смеховой культуре (Пантагрюэль и Панург, принц Гарри и Фальстаф, Дон Кихот и Санчо Панса, Мефистофель и Фауст, Робинзон и Пятница). Этот тип двойничества репрезентирует не расколотый, а, напротив, единый, гармоничный и утопический социум (хотя в плутовском романе единство может выступать и в негативном смысле – единство в пороке - «Хромой бес» Гевары, «Двенадцать стульев» И. Ильфа и Евг. Петрова). Здесь двойники принадлежат одному пространству и связаны отношениями патронажа. Однако карнавальная пара в своем единстве, как правило, противостоит остальному миру, который изображается как расколотый. Поэтому «карнавальные пары» часто встречаются в литературе так называемых переломных эпох. Если антагонистический тип двойничества связан с идеей противоборства двойников (один из двойников часто реально или символически уничтожает другого), то карнавальные пары связаны с идеей бессмертия. Персонажи никогда не умирают одновременно (патронируемый обычно переживает патрона).

Двойники-близнецы, несмотря на свой архаический генезис, актуализируются в литературе сравнительно поздно. В отличие от двух других типов двойничества, близнечная модель не репрезентирует расколотый на два мира социум (или сознание человека), каждый полюс которого закреплен за одним из агентов пары, не утопическое единство мира (карнавальные пары), но трагическую судьбу социума, противостоящего некой внешней силе, которая изображается как безличная. Этот тип двойничества характерен для произведений с антиутопической направленностью. Близнечный тип двойничества имеет русский генезис и, по мнению А. Панченко, актуализировался на рубеже 16-17 веков. Он был вызван к жизни трагическими обстоятельствами русской истории времен Ивана Грозного, поделившего страну на «опричнину» и «земщину», антагонизм которых был воспринят сознанием эпохи как чисто внешний, ибо и тот, и другой миры осмысливались как пространство зла и смерти. Первым литературным памятником близнечного двойничества стало сатирическое произведение 17 века «Повесть о Фоме и Ереме». Здесь два брата противопоставлены только внешне, на риторическом уровне. На содержательном – их антагонизм оказывается мнимым. Фома и Ерема предстают в тексте как абсолютно идентичные в плане противостояния злой судьбе, которая преследует их и в конце концов уничтожает. Стилевое влияние «Повести о Фоме и Ереме» можно обнаружить у Гоголя («Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»). Таким образом, близнечное двойничество характеризуется идентичностью функций персонажей, их принадлежностью к одному миру, оно всегда связано с идеей социального, мировоззренческого, нравственного распада. Персонажи-близнецы предстают как модель общей судьбы в ее негативной оценке. Для агентов близнечной пары характерны: неприкаянность, бродяжничество (Рогожин и Мышкин, Ф. Достоевский «Идиот» или Герман и Феликс, «Отчаяние» В. Набокова), бездетность или бесплодие (Иван Иванович и Иван Никифорович, братья Красовы из «Деревни» И. Бунина), мотив сиротства. В литературе ХХ века близнечное двойничество встречается не только в русской (А. Платонов «Происхождение мастера» и «Чевенгур», где Саша Дванов – на это указывает фамилия - является «близнецом» своего отца и полностью повторяет его судьбу; В. Набоков «Отчаяние», Ю. Олеша «Зависть», Вен. Ерофеев «Москва-Петушки»), но и в зарубежной литературе, осмысливающей трагический опыт истории ХХ века (Т. Стоппард «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»).

Смотрите также: