11 декабря 2014 | "Цирк "Олимп"+TV №15 (48), 2014 | Просмотров: 3002 |

Медленная пловчиха

Алексей Швабауэр

Родился в Алма-Ате в 1978 году. В 2001 году окончил Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов по специальности: "искусствоведение". Руководил интернет-проектом по продаже произведений искусства. В 2002 году окончил литературный семинар Ольги Марковой. Участник II поэтического фестиваля "Созыв" (2013), литературного фестиваля "Полифония" (2014). Публиковался на сайте "Полутона", в журналах "Аполлинарий", "Новая реальность", в газете "Ышшо Одын". Занимается издательской деятельностью, живет в Алматы.

***
Помню, пластинки
пускали с балкона.

Виниловый проигрыватель
«Юность-301»
голубого цвета
был поломан уже тогда

и поющая голосами смешных
паровозиков и мамонтенков актриса
продержалась в воздухе
особенно долго...

***
С Нового года
более сотни
поправок
в Уголовном кодексе

сделают законы страны
нежными

и губку Боба
выпустят из тюрьмы,

приведут на площадь,
где под нескончаемые овации
собравшихся

вернут штаны,

заставят
поцеловать
себе подобного,

а нет, не заставят -

клонирование запрещено.

Как и за пребывание
в цветастых штанах
в общественном месте,

так и за поцелуйчики за эти
за ваши

до сих пор -
расстрел.

***
День,
в который

под вырезанными
на черной изоленте
буквами

созревало пожелание
«С днем рождения!»

на самом крупном
яблоке сада,

считался
последним днем
лета.

Апорт

следовало отложить
для дальнейшего
комнатного
хранения.

Слова
приятней всего было разминать
зимой,

Выпуклые…
Теплые…

Сохранившие
загар

с последнего
летнего
дня…

***
Медленная пловчиха
неплохо готовит плов,

становится очевидным,
когда она принимается
отделять кожуру
от пухлого цитрусового плода

и обжаривать ее до состояния карамели -
до сладкого пропитывания зиры
цедрой,

растирает шафран и небрежно
натертыми сопротивлением воде ладонями
опрокидывает в казан,

а далее…
далее - удаляется
к морю.

- Эй, пловчиха, а как же плов?, -
хочется воскликнуть напоследок, скинув
пляжное полотенце с головы.

- Это лишь фантазии
перегревшегося на солнце человека, -
смеется она.

- Фантазии эвтаназии, -
каламбурю

и медленно засыпаю,

в то время, как ее кудри
цвета зиры,
пропитанной цедрой,

гаснут на солнце…

***
На крыше
Вознесенского собора

сидели с пустыми
чашками
кофе,

беседовали о насущном
на своем птичьем -

о кустарнике

с головой
фанковой женщины,

прекратившей
только что слушать
пластинки Принца

и спрятавшей в конверт
иглы, помнящие имена -

попросту согнавшей
птиц

со своих скамеек.

Вот она -
разбросанная
в небе шелуха,

свистнешь
и гляди, если не лень,

как перебирает лапками
неуклюже

подбирающаяся
к ней со всех
сторон

пустота…

***
Чего бы когда ни нашлось под рукой -
все без надобности.

Ладно бы свечка, какая оказия –
отдал бы храму.

Там бы и слово,
острое, нужное -

нищему прикормил.

Тихие находки -
и самому радость.

Так нет же -

какая-то подписка на поиск по ремонту оборудования,
которого-то и в перечне предоставляемых услуг предприятия
нет.

Что тебе снится?
Что мне сница…

Отчаянная, пронизывающая время моего пребывания здесь
голубизна

и в ней –

мертвая точка жизни…

***
Катер - белый.
На палубе пьют белый воздух
дамы,

погружаясь во все белое
без остатка -
какое оно?

Только ли мел и зефир
по краешкам чашек?

Так вот же какое –

из маленькой
туфельки катера

облако
вынимает пятку

и маленькие леди
и престарелые дамы,

сходя на берег,

только возле дельты реки
перестают изнемогать
от тошноты туманного утра.

***
Все просто.
Так просто,
что может показаться безделицей

музыка Тихого океана
внутри
тебя,

где песни китов
перемешаны
с криками слепых купальщиц

и водная гладь
вступает в права

на завоеванном
участке
суши,

но только слегка.

Не там ли
провалы
твоей памяти

добавляют что-то
инертное
в эти скрипы,

в скрипы
внезапно
проснувшейся

на самой
середине пластинки
иглы,

словно
кит
подбрасывает
мокрое тело

высоко в небо,

чтобы слегка,
совсем невзначай,

поддеть плавником
как бы беспричинно
запнувшуюся
иглу...

Моя жизнь по древним грекам

А вот и трюмо,
а там -
до планеты добраться,

шепотком по стеклу:
«не мешайте, пожалуйста»,

по «Love is»

следовать
правилам этикета
в снежном царстве,

пристраиваясь
к самой ласковой
из принцесс.

В светлых хоромах,
вдали от всех
кухонь мира,

лишнюю котлетку
подсовывать
ей тайком,

и, свое бытие
подмешивая
к гарниру,

смеятся
и плакать
над пролитым
молоком…