13 апреля 2013 | "Цирк "Олимп"+TV №7 (40), 2013 | Просмотров: 3730 |

Грани мягкого: из творчества Ш. Мёрфи, Р.Б. Дюплесси, Т. Филд и К. Превалетт

Подробнее об авторе

Эта подборка стихотворений – не по формальному признаку «женской поэзии». Она сложилась сама собой, за просмотром текстов, которые я переводила в течение нескольких лет. А подобрались именно эти, потому что впечатление, ими созданное, определилось одним словом – «мягкость». В нескольких текстах это понятие присутствует в буквальном вербальном воплощении – «softness», «gentleness» и подобных, для некоторых является определяющим и даже заглавным. Но во всех без исключения «мягкость» – общий контекст, вне зависимости от формы и содержания. Разные грани мягкого – в этих разных текстах разных авторов. Некоторые тексты даны во второй, исправленной редакции.
Анастасия Бабичева

ШЕЙЛА МЁРФИ (SHEILA MURPHY)
Шейла Мёрфи (1951 г.р., штат Индиана) – американская поэтесса, работает как в традиционной форме с текстом, так и с формой визуальной поэзии. Пишет и публикуется с 1978 года. В настоящее время живет в штате Аризона.

Попытка
Бренное сердце. Я не уберегла тебя. Взаимно ли это? Мягкость берет пример с поколений, прежняя чистота колоратурного сопрано, что жаждет отпраздновать свой дневной концерт, имеет привкус покорности, фанданго. Девчонки из Буффало, не позволите ли вы мне вставить словечко? Прагматические события множатся в атмосфере прошлого, виляющего зигзагами, как сидящие в засаде охотники за жильем, которые надеются обставить свои гнездышки аппетитными утверждениями, засахаренными бататами и раскаянием.

Жаркие весны, все не узкие крутые кольца, шире как топография, твое здоровье.

Визуализация
Я запомнила некоторые слова, как, например, «аренда», меньше, чем те, что я бы произнесла красивее. Храм неопытности, моё одиночество смеется само над себой, расщепляется в живое существо, в амебу. Как мне нравится шелк разговора, белый песок, отражающий буйные деревья, расцветающие вдалеке, вместилища доброты. Схема одного грамматического времени должна ярко отражать другое. Я решаю проблемы по-человечески внутри себя, говорю с лицом, чей телефонный голос убаюкивает меня, словно я ребенок. Желая собрать свои эмоции, возьми их домой со мной в себе и будь полностью дома. Моя кожа вмещает мысли о тебе, еще не разрешившиеся в прикосновении. Страсть не оставляет татуировок.

Поверхность драгоценного камня, зримая, легкий мороз под солнцем.

РЭЧЕЛ БЛАУ ДЮПЛЕССИ (RACHEL BLAU DUPLESSIS)
Рэчел Блау ДюПлесси (1941 г.р., Бруклин, Нью-Йорк) – американская поэтесса и эссеист, известная своей феминистской критикой и научным интересом к модернистской и современной поэзии.

Гранат

вспоминая Сапфо

Разорвана и вскрыта –

та корка
отрицательных пространств
“ни меда
ни пчелы”

пустые сферы
где семена
сыплются
из

куска на кусок

Жажда подобная сотам
говорит глубоко из горла

решето
так мало
утолит

скажем
шесть семян  

вкус матери.

Это галька
которую сеют
в колодец
и за каждый камень
цепляется плод воды

Вся засеянная
расщелина
проходит с широко раскрытыми глазами
по ее ангельскому телу.

Она знает – чтоб заговорить
она должна поглотить себя.

Мадригал

В зеленом лесу
щебечут девушки
и птицы расселись в деревнях

весь день напролет
сегодня; завтра
они возвращаются в лес.

ку-ку
чивик
пьё-пьё
у ух
тьюит
фью-фью

звучат песни
скрытые в кустах.

1981

ТАЛИЯ ФИЛД (THALIA FIELD)
Талия Филд (1966 г.р.) – американская писательница и редактор, известная своими междисциплинарными мультимедийными работами. Преподает курсы экспериментальной литературы в Университете Брауна. В период до 2010 года опубликовала три книги собственных произведений в жанре экспериментальной литературы и стихопрозы.   

Мягкость

Что он имел в виду

когда сказ’ал «зоопарк», когда сказал «реальность зоопарка гораздо мягче», или это было просто «мягче»? Что он имел в виду, когда сказал, что зоопарк гораздо мягче, «чем дворец», что зоопарк мягче, чем дворец, а мы «придворные домашние животные»? Что он произносил по буквам, когда нарушил грубую тишину и сказал, что мы всего лишь домашние животные, «утонувшие в мягкости»?

Что имел в виду тот человек, тот человек, такой ничтожный, имел в виду, говоря

с тем младенцем в пеленках, с той близкой хмуростью, имел в виду, когда сказал, «что зоопарк – ничто», словно он мог бы продолжить ассоциацию, что зоопарк – ничто, «больше чем подушка», или на самом деле он имел в виду жестокую оценку:  что зоопарк – ничто иное, как «мягкость» подушки, а мягкость – это «то, во что, кажется, погружены эти животные», Какую цель берет его летящая по ветру стрела, его предположительные пальцы обвиты вокруг грубой шерсти его бесчувственного младенца.
Ему надоело в плену, этому ничтожному человеку, которому случилось значить для нас гораздо больше, чем он мог бы, высказываясь вне наших клеток «с ребенком»

и мы, ожидая ничтожного зеваку, каковы они все в такой конкретной судьбе, которую нам случилось назвать зеваками, и что им случилось иметь в виду: прийти и встать. Но именно этот был еще более ничтожным, и мы смотрели на его участие, «великое» с ребенком и идущее откуда-то из «скалистого» места, очевидно не «мягкого», не дворец, где он мог бы баловать что-то. Он наблюдал немного дольше и предложил себя нам, что, мы не были уверены, значило «пушистый» или, возможно, «жалоба», но в любом случае это не было истинной важностью. Он просто очевидно потерялся в том, что имел по-настоящему в виду, и хотел, чтобы мы тоже имели это в виду. 

Сосна

она хотела срубить все деревья
странно, она была одержима их падением
или разрушением чем-то вроде падения, полагаю
также ей не нравилась трофеи
из маленьких сосен в диких зарослях
это не шутка, она повторяла, они стали слишком высокими
но у них недостаточно глубокие корни
чтоб удержать почву под этим углом
ведь это не твоя собственность, но она не слушала
это не шутка, кто-то должен где-то согрешить
законно или нет, это не значит, что я должна быть в опасности
в этой ситуации не важно, линии – это линии собственности
но опасность остается опасностью, и сосны
опасны под таким углом и на такой почве, не важно
как непривычно выглядит собственность, сказал я
или как плоха ситуация, у некоторых деревьев есть право
она закричала и, бормоча, побежала
за белками, кидающими вниз ветки и все подряд
это вопрос ценности, закричала она, не просто моя жизнь
но настоящая ценность, словно грезы так же важны, как заборы
словно, и правда, что-то было не так в этом сочетании
деревьев и земли, в этом конкретном пастбище, которое не использовалось
так долго, что сосны вернули холм, также как они делают
когда местность становится свободной, как эта, особенно белая
которая по настоящему не выносит бесполезное солнце, и спешит опустошить
или наполнить его, что угодно, сказала она, я собираюсь заплатить за эту работу
до тех пор, пока каждый дюйм сосны не исчезнет из окрестностей этого дома

надежды растут
надежды росли
то, что ты читаешь
когда это случается

КРИСТИН ПРЕВАЛЕТТ (KRISTIN PREVALLET)
Кристин Преваллет (р.1966, Денвер) – американская поэтесса, эссеист, ученица Роберта Крили, разделяет эстетику современного американского «высокого модернизма» в поэзии, преподает в университете Сент Джордж в Квинс (Нью-Йорк).

***
Верни приготовление
муку из хлеба
цитрус из фруктов
или сладостей, возьми ее
из дыни
сделай ее черствой и жесткой
или влажность из облаков
сделай их легче
и прозрачными
если бы синеву
убрали
из неба
все стало бы черным
частицы из света
убери их
сделай так, чтоб земные предметы
исчезли.

отдай поле
футболистам
все может начаться вновь
ведь все это новое можно отдать
ледник снегу
отдай шаги по колено
всё
всё это может быть
а потом опять
все снова.
Отдай фрукты
цветы
они появились так неожиданно
почему бы не отдать корзины
сыр и весь мясной рулет
и машину
ее можно отдать
водителю
и задать
другое направление
отдай сосны
парку
парковку птицам
или этот воздух тишине

***
Я возвожу хранилище. Как и многие люди, которые за свою жизнь перенесли потерю – эта потеря не обязательно смерть любимого человека, это может быть более внутренняя потеря, чувство покинутости, чувство предательства, хрупкости неважно чего. Мое стремление хранить возникло после того, как в 1986 году умерла моя мама. Я начала складывать предметы в углу комнаты. Иногда эти предметы что-то значили для меня, иногда нет. Время от времени предметы в хранилище меняются. Порой я делаю для своего хранилища специальную коробку; в другой раз я устраиваю целый алтарь с ладаном, свечами и чашами. В документах, которые полиция отдала моей мачехе после смерти моего отца, был раздел, посвященный строительству хранилищ, который гласил, что для того, чтоб с наибольшим успехом преодолеть двенадцать ступеней скорби, необходимо разрушить какое-либо хранилище. Я держусь скорби, как политической позиции. Предметы в моем хранилище отражают это. Я вовсе не рассматриваю это как память о своих умерших родителях, скорее как память об удаленности в пространстве. Предметы в хранилище сохраняют мою связь с реальностью достаточно тонкой, потому что они заполняют мои пробелы постоянно меняющимися предметами. (Что лучше, чем заполнять пространство ложным чувством завершения. В мире, заполненном войнами, нет прогресса.)

Вот несколько предметов в моем хранилище.
(Которое никогда не будет завершено. Которое постоянно меняется.)
Статуя клоуна.
Резиновая рыба.
Несколько плоских камней.
Кукла.
Серьга без пары.
Медицинская бутылка из 1940-х.
Бусины от нескольких сломанных ожерелий.
Вратарская перчатка.
Набор ручек и карандашей, помеченный словами «Marcos» и «Ramona».
Голова Будды.
Позвонок оленя.
Стопка открыток.
Две маленькие урны, наполненные пеплом.
Пачка песо и франков.
Брелок, который я носила в средней школе.
Сломанная оловянная статуя смерти с косой.