15 октября 2012 | "Цирк "Олимп"+TV" №5 (38) | Просмотров: 3370 |

Из цикла "Бормотание злободневности"

Сергей Лейбград

1.

Кто не помнит, спрашиваю я окружающую меня со всех сторон, бессмысленную, как смерть в Антарктиде, пропитанную автомобильными миазмами и бездушно дистиллированными сквозняками кондиционеров пустоту?! Кто не помнит - взываю я хриплым, простуженным, отчаянным и даже грозным голосом – этих неистребимых слов?! Вот этих вот самых слов, которых не помнит никто?..
Язык твой - враг твой. Этот классический до полной стёртости фразеологизм я снова ощущаю как актуальный культурно-антропологический фактор. Только не в пошлом «сталинском» смысле (хотя и в нём, конечно, и в нём!), что ты, мол, говоря лишнее, то, чего не просят, сам себе вредишь, а именно в коммуникативном и экзистенциально-онтологическом значении.
Язык – единственное, что у нас еще есть, язык – то, чем мы, в сущности, и являемся – возмущенно, остроумно и беспощадно деконструирует наше право на историю, жизнь и личность.
Стучит в висках, как будто бы в веках, мы говорим на разных языках…
Карнавально-маскарадная оргия традиционно бывшей «серьезной» речи оставляет лишь одну возможность быть не вовлеченным в бесконечно дурной антиритуал востребованного существования – молчать.
Ничего кроме немоты и молчания мне не остаётся. Я это понимаю – и говорю, говорю, говорю… Кстати, об оргиях. Проклятый Владимир Сорокин то ли ясно увидел, то ли спровоцировал ситуацию, когда классические формы государственных процедур, судебных заседаний, партийных и парламентских форумов при абсолютно тотальной профанности и симуляции рождают национальных лидеров, обличителей безнравственности, патриотов и прочую бесовщину, в основе которой лишь одинокая жажда власти, секса и еды. Каковая не может ни кончиться оргией. Ну вот, к примеру, последние изнурения Государственной Думы. Торжество садомазо непреклонной нравственности, сметающей на своём пути тысячелетние законы семантики и морфологии, обязательно должно завершиться хмельным дионисийским угаром и массовым совокуплением ставших единой семьей политиков и всяких прочих представителей обслуживающего персонала. И мы подсмотрели это в небрежно провидческой прозе благообразного заики Сорокина. Он тоже хотел бы помолчать, но… Но как еще сигнализировать о своём присутствии в этом сладостном и губительном мире?..
Так кто же, снова всхлипываю я, не помнит вот этих вот самых, расхожих и стертых, выстиранных в газетах и интернетах после каждой выставки доморощенных фотографов слов… Тех самых, что среднестатистический отечественный обыватель произносит, глядя в лесостепную вдаль, обнимая одной рукой при этом подвыпившую подругу, а другой рукой гладя вспученный после непрожаренного шашлыка живот… Так кто не помнит этих жутких убийственных слов?! Кто не помнит?..
Или - забыть значение слов и значит – забыть сами слова?
Подождите, я вспомнил. Ну, конечно. Конечно! «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!». И неважно, что Фауст, продавший душу Мефистофелю, как акции какого-нибудь Юкоса какому-нибудь «Балтфинансгруппу», заклинал дьявола убить его в тот самый момент, когда он в довольстве и удовольствии эти самые слова и произнесёт.
Я слышу этот рёв, этот хор, это море человеческих тел. От маленькой плешивой головы национального атлета до сотен тысяч служителей культа из числа единого великоозерного кооператива и единой, слившейся в оргии, многочленной партии, до миллионов муниципалов и буцефалов, овладевших как заветным сексуальным объектом, коттеджами, автомашинами, пластиковыми купюрами и бумажными карточками. И все скандируют эти бессмертные слова.
Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Остановись, ты прекрасно! Мгновенье, остановись!!! Вся эта многомиллионная паства Нефтегазовой русской православной церкви вдруг почувствовала, почуяла апокалипсис. В глупых болотно-сахаровских оккупайских гуляниях им привиделось, что белая лента – символ приближения всадника на коне Блед.
А мгновение-то прекрасно! И да не исчезнет никогда нефтегазовая священная вонь, то есть священный дух. А белую ленту смерти нашего счастья мы уничтожим! В том числе и собственным языком. Язык Пушкина, Блока, Мандельштама, Ахматовой, Лосева и Некрасова принесём в жертву, как святые акции несуществующего холдинга…
Да, вот эта путинская Россия, наша Россия, если понимать под ней огромную армию гуннов, ставшую едва ли не синонимом значительной части народонаселения – это и есть апогей телесно-шашлычного и комфортно-священного эротического духа воплощенной истины. Истины быть там, где нужно, и иметь то, что имеется в наличии.
Глупые водоплавающие и прочие офисные морепродукты не разумеют. Жестокосердые либерасты не сочувствуют и не разделяют благой радости. Сентябрь 2011 года в точке наивысшего откровения при передаче ковчега власти, прозванного мерзавцами «рокировкой», – и есть пик, апогей, высший триумф российского счастья, о котором только мечтали убогие дети имперских крестьян, солдат, рабочих, разночинцев, официантов, мещан, чекистов, артистов и бандитов. Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Не зря, не зря душа была продана! Не зря! Сделка удалась!
Остановись, мгновенье…

2.

Третий срок. Третий рейх. Провал сборной России на Евро-2012. Пирло во время чумы. Как сказал президент, кто заказывает музыку, тот и девушку танцует.
Невеликий потоп. Крымская война. Госдеп и Газпром. Авель и Каин. Пилат и Христос. Глонасс не про нас. Байстрюки и бастрыкины. Атаки ос и дос-атаки. Гляди в обыск. Интернет. Интер нет? Интер нет!
Или список, или сеть. Или список Магнитского или сеть магазинов "Магнит". Клевета спасёт мир. Клевета - это правда. Ведь правда?..
Яблоки от Явлинского. Сливы от Хинштейна.
Эйнштейн. Эйзенштейн. Рубинштейн. Бакштейн. Хинштейн. Просьба: ненужное зачеркнуть.
Основной состав сборной России. Основной состав преступления.
Сравнение Бориса Ельцина с Борисом Годуновым не работает. Фарсовым Годуновым является Путин. А тут еще царевич Димитрий то ли жив, то ли мёртв. То ли лжив, то ли мёртв. А тут еще Лжедмитрий...
На смену обществу потребителей пришло общество истребителей. Храм Христа Спасителя выиграл высший Хамовнический суд против Общества защиты прав потребителей. Оказалось, что «наветы про незаконную коммерческую деятельность беспочвенны» - на территории храмового подворья «товары раздают бесплатно, а взамен бесплатно берут деньги»…
Большая вода. Большой губернатор Ткачев.
Самара. Саранск. Самаранск.
Чу! Кажется, дождь пошёл. Нет, это жарится картошка на плите. Да, нет – ты просто забыл выключить телевизор. Опять не то. В доме идёт ремонт, и всю ночь шуршит газетами измученный блохами золотой мой спаниель.
Мне не остаётся ничего кроме клеветы, паники, несогласованных митингов, собраний и пикетов, разжигания розни и оскорбления чувств, общественной безнравственности и иного рода волонтерских выходок и иностранно-агентских штучек.
В постнулевом Зазеркалье все знают, что некогда глумливые и гадкие слова теперь стали прибежищем уничтоженных значений подлинности. Слова «клевета», «паника», «безнравственность», «кощунство» превращаются, благодаря хору осчастливленных номенклатурных толп, в прибежище не пересчитываемых ни по одному курсу, непродаваемых и непокупаемых сущностей. Еще немного неуемной жажды остановить мгновение – и даже слово «терроризм» станет синонимом чудом сохранённого чувства достоинства.
Я не буду утверждать, что вся страна отдалась безумию, как истосковавшаяся Пенелопа возвратившемуся из долгой командировки Одиссею. Но когда откуда-то оттуда, где находится твой самопроизвольно включающийся телевизор, доносятся дикторские слова на внешне русском, но на самом деле совсем другом языке, я подозреваю, что схожу с ума…
На смену знаменитым словам Адорно о невозможности писания стихов после Освенцима пришёл не менее славный концептуалистский постулат о невозможности высказывания. Формула «невозможности высказывания» отныне потеряла всякий, даже самый последний смысл. Ибо стала общим местом, неотменимой данностью, затёртой до черной метафизической дыры истиной. Высказывание невозможно.
Поэтому ничего не остаётся кроме как высказывать невозможность. Мне лично не остаётся ничего кроме лирического высказывания невозможности.

3.

Кровь Христа на самой не густо населенной части суши - это нефть. Ксения Собчак как символ гражданской войны. Дочь за отца не отвечает...
Очкарики кровавые в глазах. Задержание очкариков. Сдавайся, кто может. А кто не может?..
Гламур. Лубянка. Лубок. Православие, самодержавие, народность. Сурковский гламур пал под натиском православно-патриотического лубка. Володька сбрил усы. Зачем Володька сбрил усы?
Володина собака. Володина резиденция. Володин пиар-денщик. Володин... Глагол, глаголица. Глаголом жёг сердца людей. Садист...
Кирилл. Кириллица. Где твой брат Мефодий? Самоуничижение паче гордыни. Гордыня пуще свободы. Гордыня пусси риот. Олл райт...
Квазигосударство. КвазиМода. Уралвагонзавод. Тольяттиазот.
В провинции интеллигенция чувствует себя, точно в пионерском концлагере, где со сторожевых вышек автоматчики наблюдают за каждым её шагом и в любой момент готовы пустить очередь. Мы - в лучшем случае заложники, раздираемые социальным страхом нищеты и потери работы.
Шашлык (не колбаса) и баня - цена компромисса с паханатом. Великие патриотические ценности: балалайка, матрёшка, шашлык, баня...
Лев в автозаке (Лев Толстой и Лев Рубинштейн). Толстого бы тоже задержали...
Кооператив "Озеро". Не переживайте, в Англии тоже когда-то была озёрная школа...
Прогнило что-то в датском королевстве. Значит, что-то еще осталось. Иди ко мне, любимый друг Горацио, седьмого мая инаугурация...
В сторожевом городе-крепости Самаре тихо. Вольные казаки в Жигулях, а интеллигентские сволочи на дачах. И только пуссики, педофилы и гомики под видом агентов госстраха пропагандируют дешевый и низкопробный американский империализм. Пройтись по набережной, как выйти на Сенатскую...
Гуляния в России отныне приравниваются к разгулу криминала. Кем приравниваются? Криминалом...
Я, как Пушкин в Михайловском, сидючи в Самаре (плюшевый заяц на руках трехгодовалого отрока дорогу мне перебежал, когда моя "Калина" застыла на светофоре), надломленным усталым голосом разговариваю со своим кокером-спаниелем: "Знаешь, Хармс (кличка моей собаки), а я ведь тоже должен был быть там на Болотной, вместе с декабристами и маяками"...
Даниэль и Синявский просили вам передать привет из мордовских лагерей...
Из пункта А в центр Э.
Судьба подарила тебе шанс быть человеком. Не обезьяно-попугаем, не "мясной машиной" и не облитым кипятком булгаковским псом, чью голову скоро приторочат на каждый орган правопорядка. Тебе - трусливому и ничтожному образованцу с объедками вкуса и достоинства на клинообразной интеллигентской бородке - достаточно просто жить и дышать. Просто выходить из дома и произносить ничего незначащие слова. Ну хотя бы стихи. Неважно чьи. Можно даже свои или Лермонтова. Здравствуй, немытая Россия. Теперь сам факт твоего трусливого существования приравнивается к сопротивлению и неповиновению имеющему великое моральное право режиму. Непротивление злу насилием теперь именуется экстремизмом. И карается штрафом, общественными работами и лишением свободы до семи лет. Да ты герой, батенька...