07 мая 2012 | "Цирк "Олимп"+TV" №3 (36) | Просмотров: 3661 |

"Хорошо, что люди бессмертны..." (новые стихи)

Борис Херсонский

Подробнее об авторе

 

***
Мычит под нос сосед запойный.
Не молкнет птичий хор нестройный:
то посвист ласточек разбойный,
то смешанный картавый грай.
Не то, что мните вы, природа,
не все свободному -свобода,
не навсегда спасенным - рай.

Вдруг небо тучами затянет,
и загремит, и страшно станет,
как в детстве, громко барабанит
военный, тяжкий ритм дождя
по жестяным наклонным крышам -
все то, что, приходя, мы слышим,
то и услышим, уходя:

В ней есть душа, в ней есть свобода...
Богоподобная царевна...
Онегин, добрый мой приятель...
Законов мощных сочетанье...
О Ты, пространством бесконечный...

Дитя заплачет, как дитя.



***

Дачная местность. Отовсюду гремит попса.
Даун-бит - поневоле идешь в такт.
Из-за забора - лай и рычание пса.
Как выглядит пес, который рычит так?

Может быть, у него рост и осанка льва,
жесткая шерсть, человеческая голова,
может, две головы а может и три
слушай рычание, лай, удары лап изнутри.

Вдруг сорвется с цепи? Страх за горло берет.
Или вдруг человеческим голосом заговорит.
Лиловые мальвы-розы цветут у железных ворот.
Постучи, интересно, кто тебе отворит?


***

Птичка: тельце - каштан, коготки - колючки акации,
клюв торчит из головки-желудя, столь же колючий.
Фрагменты мертвых растений в восторге от имитации
подлинной жизни, полной мажорных созвучий.

Птичка на мраморном подоконнике, где образуют трещины
карту иного мира - равнина, река, ущелье.
Мимо окна проходят огромные пестрые женщины.
Для того, чтобы их не видеть, требуется усилье.

Грузовичок-трехтонка гремит по брусчатке, катится.
В кузове плачет корова выпуклыми глазами.
Деньги быстро расходятся, время напрасно тратится.
Хорошо, что люди бессмертны, - можно смотреть часами...



***

едва укорененные посадки каштанов и кленов
бетонно-фантомные пятиэтажки трехмерки
кино комсомольское знамя фильм про шпионов
нужно придумать игру что-то вроде проверки

чужие ходят повсюду смотрят с хитрым прищуром
голос что волос в известном месте нечист и тонок
почему такие нравятся бабам дурам
приглашают чайку попить вдруг счастье родится ребенок

и повезут спеленутого в раздолбанной чешской коляске
туда не знаю куда к маме на выходные в детские ясли
вдоль по жизни где столько качанья и тряски
столько промозглой тьмы и огни погасли

и выросли псы и вышли на улицы из подвалов
на лапах кривых мотают тяжелыми ушастыми головами
в тридцатые годы гулял по небу товарищ чкалов
в пятидесятые мы подрастали с вами

в шестидесятых воздвиглись хрущобы и кукуруза
покатил желто-синий троллейбус по новым районам
ответь страна на хрена тебе эта обуза
и страна отвечает глухим протяженным стоном



***

Подземное книгохранилище - что городская свалка
или, точнее, барак - пронумерованы, и - на полке.
Плачет о нас судьба, как по собаке палка,
как Иван-царевич о сером волке,

как сестрица Аленушка плачет по братцу-козленку,
книгу раскрыть - что воды попить из копытца.
И козленок прыгает, и глядит на сестренку,
а сестренка плачет, не смотрит - идет топиться.

И никогда не знаешь, как тебя встретят,
поверит ли кто тому, что ты рассказала.
Над зеленой ряской кувшинки светят
как лампы над столами читального зала.



***

остановившийся у черты
оседлости бедности пустоты
понемногу присматриваясь к той
жизни, что за чертой

глядит в окуляр неподвижный глаз
слуховой аппарат различает глас
опирается на асфальт протез
скальпель ведет надрез

за пределами юности полный свод
болезней горестей и забот
будильник на полседьмого утра
ливень как из ведра

это шорох ветра и гул дождя
говорят тебе уходи уходя
но стоишь в дверях до скончания дней
душа и ангел над ней

на контурной карте речку раскрась
в речке плывет золотой карась
выплывает вверх шевелит губой
это он говорит с тобой



***

затесаться в круг затеряться в толпе забыться во сне
стать своим пластилиновым человечком в чужой стране
чужую речь учить назубок и вымучить наизусть
пусть разминают в ладошках какое мне дело пусть

пусть лепят наново ставят меня на картон
в ноги спички чтобы не гнулись стой охламон
слепые глаза на морде кота качаются в такт
движению маятника сбивающемуся тик так

опускается гиря коврик болгарским крестом
девочка с бантом пухлыми ножками низком лбом
мячик синий красный стол и дом под кустом
именно стол как написано именно дом тилибом

потому что страх не одолеть и за окном темно
время не движется в том месте где есть оно
ни тем более в месте где его нет пока
вот и валяй дурака мигай из-под колпака